По железнодорожной ветке забрели на свалку. Заброшенные краны, башни, бадьи для бетона. Ржавые трубопроводы, а где-то дальше – краны. Вдалеке блестели медью на солнце купола церкви, а поодаль дымили трубы теплоцентрали.
Идти было тяжело, приходилось огибать холмики-бугры свалки, поросшие иван-чаем.
Кобол настроил радиостанцию и включил на прием.
– Если какие местные спецслужбы еще не обратились или еще что-нибудь интересное, узнаем, – пояснил он. – А ты, Дед, тоже следи. Что там твой инфравизор показывает?
Через небольшой сосновый лесок, столь тесный, что даже трава не росла – одни опавшие прошлогодние иголки да шишки, выбрались к группе шестнадцатиэтажек, почти таких же, как в Припяти. Проулок выглядел покинутым. Может быть, это случилось даже совсем недавно. Ветер шелестел обрывками полиэтилена, застрявшего на кромке мусорного контейнера. Колыхалась аварийная лента, которой зачем-то привязали деревце к покосившемуся столбу.
– Столб привязали к саженцу, а то упадет фонарь – смотри, как накренился, – пошутил Хром.
Тишина. Или все ушли, или всех съели. Впрочем, одно другому не мешает.
Единственной достопримечательностью был автомобиль у самого подъезда. На заднем сиденье можно было рассмотреть человека. Тот обращался. По крайней мере, так показалось Хрому.
– Отец, ты там живой? – послышалось в рации.
– Живой, живой! – прохрипело в ответ.
– Не спи! Только не засыпай!
– Не сплю. Не сплю, – слышалось из рации.
– Жди! Спускаюсь.
Из единственного подъезда многоэтажки выбежали парень с девушкой, девушка плюхнулась на заднее сиденье, парень попытался забраться на водительское место.
Хром подбежал к автомобилю. Он видел, как девушка дала мужчине лекарство, и тот запил водой из термоса.
– Вы куда? – спросил Хром.
– Садись, подвезу! Надо бежать, иначе зомби настигнут. Видел же таких?
– Видел, только выходите. Не нужна машина.
– Чтобы зомби нас догнали?
– Они и так догонят. Да пойми же ты, они на шум мотора сбегутся.
– Помоги отца вывести.
– Что с ним?
– Плохо себя чувствует. Другие в зомби превратились, а он держится.
– Что за лекарство вы ему дали?
– Фунгициды, аминокислоты, сорбенты, антидот к микотоксинам. За этим и заехали – все, что было, уже закончились. Пап, ты живой?
– Живой, Ром, живой.
– Но тут ничем не поможешь: либо он иммунный, либо процесс необратим. – Хром расчехлил фляжку. – Хлебни вот это.
Тот выпил.
– Ну что, лучше?
– Вроде бы.
– Как тебя там… Роман? Давно вы тут? – Подумав, Хром добавил: – Когда начались эти странности, с зомби?
– Два дня как прошло.
– И вы никто не обратились. Ни ты, ни отец, ни…
– Ксения, – ответил он.
– И Ксения. Вот только почему? Три иммунных.
– Я – врач. Причины инфекции не знаю, может, бактериологическая атака, американцы какие или еще кто. Пусть политики разбираются. Что я определил, заболевание относится к микозам. Грибок выделяет сильные нейротоксины, подавляющие деятельность центральной нервной системы. Если иммунитет позволяет справиться на этом этапе, то грибок будет подавлен. Если нет, то происходит разрушение головного мозга.
Локи, Кобол, Дед и девушки с лисом уже подступили и слушали.
– Но они же двигаются, едят, – удивилась Эфемера.
– Частично этим управляет спинной мозг. А часть на себя берет паразит.
– И ты уже знаешь, что заражен? – спросил Локи.
– Да.
– И что, это неизлечимо?
– Да, как ВИЧ. Теперь придется на препаратах сидеть всю жизнь.
– Так ты говоришь, отец чуть не заразился?
– Да. Пап, ты как?
– Живее всех живых.
– Вот этого не надо. Так как ты это объяснишь, Доктор?
– Гриб снижает иммунитет. Иммунитет борется с грибком. Для того чтобы выжить, нужен очень сильный иммунитет, далеко не у всех он есть. Если иммунитет высокий, но слегка не дотягивает, можно его поддержать. Так сделал я.
– Ну, ты и Лазарь! – сказал Кобол, глядя на отца Романа. – А ведь иммунный! Но еще и десять минут назад я не дал бы ломаного гроша, что ты не обратишься. Чувствую.
– Оставаться здесь нельзя, – сказал Локи. – Двигаем дальше.
Хром объяснил новоприбывшим правила игры.
– Стало быть, из невызревших спор изготавливаете своего рода вакцину, чтобы иммунитет держать в тонусе? – предположил он.
