Мы так отдалились друг от друга.
Пока мы ждем своей очереди на «Молнию», я разглядываю его. На нем длинные шорты, майка и темные очки. Он высокий и худой, с точеным лицом, которому позавидовали бы многие парни. Улыбаясь, он обнимает меня, пока мы стоим в очереди.
Я читаю еще одно предупреждение. Оно для беременных и для людей, у которых проблемы со спиной и шеей. Про другие трудности со здоровьем ничего не сказано. Не хочется сообщать Трею, что на самом деле я не такая здоровая, как внешне кажется. Мне удавалось скрывать это больше трех лет. И я не собираюсь рассказывать про это сейчас, когда у нас в отношениях такой непонятный период.
Я делаю глубокий вдох. Ладно, я с этим справлюсь. У меня скоро инфузионная терапия, после которой симптомы ослабеют. Чтобы отключиться от беспокойных мыслей, я меняю тему.
– Ты вчера отлично играл, – говорю я.
Он сжимает меня крепче:
– Спасибо. Хотя я жутко испугался, когда меня атаковали на линии розыгрыша мяча в третьем тайме. Нет, если Гордон не может меня нормально защищать, то я сам надеру ему задницу, клянусь.
– Ты сейчас говоришь как Вик, – выгнув бровь, замечаю я.
– У Вика вчера было атак десять, наверное. – Трей качает головой. – Не знаю больше никого, кто так хорошо умеет просчитывать квотербеков. Школа его не интересует, зато он отличный игрок.
– Завидуешь?
– Да нет. – Он улыбается и, снова взглянув на телефон, убирает его в карман. – Я все равно быстрее бегаю. Да и такой потрясающей девчонки, как ты, у него нет.
Я крепко обнимаю его:
– Я так рада, что мы проведем день вместе.
Бал выпускников и остальные переживания отошли на второй план, меня охватывают покой и умиротворение. Но тут я натыкаюсь на что-то выпуклое у Трея в кармане. Таблетки.
Я стараюсь отогнать подозрение, захватившее мой мозг. Ничего удивительного в том, что у Трея дергалось колено и пальцы бесконтрольно постукивали по панели. Он под таблетками, которые принимает. Он что, подсел на них? Надо еще раз с ним поговорить.
Собравшись уже что-то сказать про таблетки, я бросаю взгляд на «Молнию». Страх сковывает все тело до самых пяток. И, услышав, как визжат сверху катающиеся, я забываю о разговоре.
– Трей… не уверена, что смогу это выдержать.
Он легонько похлопывает меня по спине:
– Не унывай. Это всего лишь американские горки.
– Они там едут вверх ногами. – Я представляю, как крепления страховки ломаются и я головой вниз лечу навстречу смерти. – А что, если я выпаду? Я разобьюсь. Что, если организм не выдержит? У меня проблемы с суставами.
– Да ладно тебе. Ты не умрешь и не выпадешь, – говорит Трей, смеясь. – И суставы твои выдержат. Ну правда, Моника, перестань паниковать. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие, а ты все портишь. Я слышал, ты тогда с ребятами через забор перелезала. Так что не надо тут делать вид, что ты вся такая хрупкая. – Он снова смотрит на мобильник. – Аттракцион, может, и самый большой, но он здесь далеко не самый страшный, честно.
Я выхватываю у Трея телефон:
– Почему ты без конца проверяешь его?
– Просто так. – Трей забирает у меня телефон.
Очередная группа садится и пристегивается, готовясь к жуткой поездке. Мы продвигаемся вперед, я нервно грызу ногти.
Мы следующие. Вокруг нас толпа, людей очень много, стоит жара, воняет потом. Я сосредотачиваюсь на Трее, стараясь отодвинуть все остальное на задний план. Черт, не получается. Я по-прежнему до ужаса боюсь этой смертельной ловушки.
Не могли они этот аттракцион назвать «Расслабляющее путешествие», а не «Молния»?
– Следующий! – Работник с бейджиком приглашает нас сесть в первый ряд.
Первый ряд? Только не это!
Я торможу, но недовольный задержкой парень зовет нас снова. Мы ждали больше часа, чтобы попасть сюда. Отступать нельзя. Хоть и тянет убежать. Но мне не хочется разочаровывать Трея, ведь он целый час провел, убеждая меня в том, что я смогу. Он же будет рядом.
Глубоко вздохнув, я иду вперед и сажусь в кресло. Парень с бейджиком велит мне пристегнуться. Сделав это, я зажмуриваюсь, и блокировочная планка опускается.
Я смогу. Я смогу. И жалеть потом не буду.
Не открывая глаз, я тянусь, чтобы взять Трея за руку, и вдруг понимаю, что что-то не так. У Трея рука нежная и сильная. Та, что держит мою, шершавая, как наждачная бумага. Резко открыв глаза, я бросаю взгляд на парня на соседнем сиденье. Нет!
