— Только то, что ты бьешь свою жену и швыряешь ее в корыто с холодной водой, потом хвастаешься ею перед всеми.
— Это правда, — улыбнулся Гевин. Стивен ухмыльнулся.
— Теперь мы понимаем друг друга. А я-то всегда считал, что ты не умеешь обращаться с женщинами. Она еще спит?
— Да. Я попросил ее до завтра не вставать с постели. — Гевин многозначительно поднял одну бровь. — Я думал, что ты уже приготовил бочонок вина.
— Да все я приготовил, — усмехнулся Стивен. — Просто мне не хочется, чтобы ты почувствовал себя ущемленным, когда я выпью в два раза больше тебя.
— Ты! — фыркнул Гевин. — Мой младший брат? Разве тебе не известно, что впервые я выпил, когда тебя еще на свете не было?
— Я не верю!
— Но это так. Я расскажу тебе, хотя рассказ получится очень длинным.
Стивен хлопнул брата по спине.
— У нас впереди вся ночь. Утро наступит тогда, когда мы исповедуемся друг другу во всех наших грехах.
— Вовсе нет. Это ты будешь плакаться по поводу своей уродливой шотландки, а я положу голову на колени своей очаровательной женушки и милостиво разрешу ей ласкать меня.
— Ты жесток, — застонал Стивен.
Эта ночь стала для братьев ночью распахнутых сердец и извлеченных из тайников души секретов. Они праздновали свою победу над Демари. Они пили за то, что брак Гевина оказался удачным, и выражали друг другу соболезнования по поводу предстоящей женитьбы Стивена. Вино, которое они пили, было отвратительным, но ни один из них не замечал этого.
— Если она не будет подчиняться мне, я верну ее клану, — заявил Стивен.
— Две непокорных жены! — пробормотал Гевин, поднимая кружку. — Если бы Джудит вдруг стала послушной, я бы решил, что дьявол лишил ее разума.
— И оставил только ее тело? — подначил брата Стивен.
— Ты поплатишься за это, — возмутился Гевин, потянувшись за мечом.
— Я ей не нужен, — ответил Стивен, вновь наполняя кружки.
— Почему ты так думаешь? Ведь ей, кажется, очень понравился Демари. — Как всегда это бывает с захмелевшими людьми, радостное настроение в мгновение ока сменилось у Гевина глубокой печалью.
— Нет, она ненавидела его.
— Но она носит его ребенка! — Голос Гевина звучал как у готового заплакать мальчишки.
— Ты совсем лишился разума, братец! Ребенок от тебя, а не от Демари.
— Я не верю тебе.
— Это правда. Она сама сказала мне об этом. Гевин несколько секунд сидел неподвижно, потом начал медленно подниматься из-за стола, что оказалось не таким-то легким делом, так как у него от хмеля кружилась голова.
— Ты уверен? Почему она не сказала мне?
— Она заявила, что хочет сохранить свою маленькую тайну.
Гевин тяжело опустился на стул.
— Она считает, что мой сын — маленькая тайна?
— Нет. Ты просто не понимаешь женщин.
— А ты понимаешь? — вспылил Гевин. Стивен наполнил кружку брата.
— Не лучше, чем ты. Или даже хуже, если такое возможно. Вот Рейн смог бы растолковать тебе ее слова. Она сказала, что у тебя уже есть земли Риведунов и Элис, поэтому она не желает отдавать тебе что-то еще.
Лицо Гевина потемнело, и он опять встал, но сразу же успокоился и сел. На его губах появилась улыбка.
— Она колдунья, правда? Она крутит передо мной своей попкой и доводит меня до исступления, но стоит мне хоть словом перемолвиться с другой женщиной, она накидывается на меня с проклятиями.
— Не с другой женщиной, а с той, которую ты, как открыто признал, любишь. Гевин отмахнулся от брата.
— А еще у нее есть ключик, способный отомкнуть все секреты и освободить нас обоих от напряжения, портящего наши отношения.
— Не вижу, чтобы ты очень сопротивлялся этому, — заметил Стивен. Гевин засмеялся.
— Нет, с моей стороны нет никакого сопротивления. Но мне не хотелось… давить на нее. Я думал, будто Демари что-то значит для нее.
— Только как средство спасти твою дурную башку.
— Налей-ка мне вина, — улыбнулся Гевин. — У нас есть еще один повод для выпивки, кроме какой-то там шотландской принцессы.
Он потянулся за кувшином, но Стивен выхватил его у него.
— Ты жестокий брат.
— Я научился этому у своей жены, — заявил Гевин и наполнил свою кружку.
