Войдя в кабинет, Худолей, не торопясь, снял плащ, бросил его на стоячую вешалку у двери, подошел к столу, сел, отвалился на спинку стула, закурил. Задумчиво так, невозмутимо.
— Тебя повысили? — спросил Пафнутьев.
— Я только что из редакции, — помолчав, ответил Худолей.
— Как поживает Боловин?
— Его уволили.
— Давно?
Худолей посмотрел на часы, опять помолчал, стряхнул пепел, перегнувшись через весь стол, так что Пафнутьеву даже пришлось отшатнуться. — — Полчаса назад.
— За что? — спросил Пафнутьев, начиная понимать с какими вестями заявился к нему эксперт.
— За плохое отношение к служебным обязанностям, — сказал Худолей со скорбью в голосе.
— Что же он натворил? — усмехнулся Пафнутьев.
— Опубликовал непроверенные данные. Перепутал фамилии, имена, фотографии... Читатели возмущены, звонки идут потоком, все телефоны в редакции раскалены... Выход завтрашнего номера газеты под угрозой... Кошмар какой-то, — Худолей нервно затянулся подмокшей сигаретой — у него и сигареты оказались подмокшими.
— Ты, наверно, имеешь в виду тот снимок, который подсунул, воспользовавшись его доверчивостью, дружеским расположением... А?
— Да, но меня к этому подтолкнули... Люди, которых я искренне уважаю, преклоняюсь перед их человеческими и служебными качествами... Вот как они с нами поступили.
— С кем это, с вами?
— Со мной и с моим другом Боловиным.
— Как же мне теперь искупить вину?
— Ха . Сам знаешь Не впервой.
— Это что же получается, — закручинился Пафнутьев. — По бутылке на брата?
— Мы и от твоей не откажемся, — Худолей скромно потупил глаза — и надеясь на третью бутылку, и боясь в нее поверить.
— Не справитесь, — сказал Пафнутьев.
— Не сразу... И потом, у нас с Боловиным друзья... Они все за нас рады... Когда я рассказал им о твоей проницательности, справедливости, человеческом участии... Они все пожелали выпить за твое здоровье, Паша. Вот так, — Худолей состроил странную гримасу — потупив глаза и вскинув брови. Получилось очень достойно и прилично.
— Ладно, — согласился Пафнутьев. — Свою отдам. Но на третью не потяну.
— Ну что ж... Нет, так нет... Жила бы страна родная и нету других забот.
— Ну, говори уже... Хватит душу мотать.
— Ее зовут Цыбизова. Запиши, а то забудешь... Цыбизова Изольда Федоровна.
— Причудливо!
— К красоте люди тянутся, — Худолей поднялся, подошел к окну, откинул штору. — Была, здесь только одна, — Худолей посмотрел на следователя со смешанным чувством удивления и обиды.
— Я же не знал, что ты так быстро все сделаешь... Приготовил одну. Приходи завтра в это же время... Там будет стоять вторая. Но ты не сказал, где она живет, чем занимается" телефон" семейное положение...
— Паша! — вскричал Худолей, — Ты.., ты неблагодарная... Прости, — спохватился он. — Но об этом не было разговора.
— Среди профессионалов это само собой разумеется. Ладно, спасибо и за фамилию, С меня причитается. Родика тебя не забудет — Родина — ладно... Бог с ней. Главное, чтоб ты" Паша, об этим помнил. А я, — Худолей обернулся уже от двери, — я, честно говоря, об этом помню постоянно. А если уж совсем откровенно, — Худолей улыбнулся и его тощая мордочка приняла страдальческое выражение, — я только об этом и помню. И о твоем обещании, Паша. О благородстве и бескорыстии... О великодушии твоем и щедрости...
— Был случай, чтобы я забыл? — резковато спросил Пафнутьев.
— Ни единого! — твердо сказал Худолей, прижав розоватые ладошки к груди.
— И не будет!
— Какие прекрасные слова, — со вздохом промолвил Худолей и вышел из кабинета осторожно прикрыв за собой дверь — чтобы не хлопнуть слишком громко, чтобы не выронить бутылку, торчащую из кармана штанов, чтобы не нарушить ход начальственных мыслей.
Пафнутьев проводил взглядом Худолея и еще некоторое время сидел, уставившись в дверь, за которой скрылся эксперт.
— Цыбизова, — бормотал он про себя. — Изольда Федоровна... Очень красивое имя... Тут уж не собьешься с цели, — он положил перед собой фотографию и еще раз всмотрелся в женское лицо. — Значит все-таки опознали тебя, красавица, наши бдительные граждане, значит, не стерпели неточности в газете, не смогли допустить, чтобы слава досталась кому-то другому... И для Зомби будет сюрприз...
