Что-то екнуло в душе Пафнутьева, когда вечером оперативник положил ему на стол сведения о Цыбизовой. В справке был и ее адрес, и телефон, и род занятий — страховым агентом, оказывается, работала очаровательная молодая женщина. «Ну что ж, — пробормотал Пафнутьев, — пусть так, пусть страховой агент... Значит, у нее достаточно свободного времени, она может выкроить себе не только денек-второй, но и, пару недель... Что еще? Она посещает состоятельных граждан, знает сколько стоит их дом, мебель, видеотехника, машина... Ей доверяют не только материальные, но матримониальные тайны... Прекрасная работа».
Прочитав справку, Пафнутьев не ощутил ни успокоения, ни разочарования. Пришла уверенность в том, что этот портрет не случайно оказался в кармане убитого, но выжившего человека. Чего-то похожего он ожидал. Впрочем, нет, не ожидал, скорее, надеялся на что-то похожее. Вот если бы действительно она Оказалась работницей кондитерской, швейной или мебельной фабрики... Тогда — другое дело, тогда все гораздо менее интересно...
— А как у нее насчет друзей, подруг? — спросил Пафнутьев у оперативника.
— Никто внятно сказать не мог. Если и есть друзья, а они наверняка есть, то они хорошо законспирированы, — оперативник сидел у двери, мял в руках вязанную шапочку, которая за день промокла насквозь, переставлял промокшие ноги в расползшихся туфлях и, похоже, единственно, о чем мечтал — это добраться до ванной.
— Что она страхует? — спросил Пафнутьев.
— Все. Квартиры, детей, молодоженов...
— Машины? — нетерпеливо перебил Пафнутьев.
— Да... Как и все агенты. Тут она ничем от прочих не отличается. Кстати, это одна из наиболее выгодных страховок. И вещь дорогая, и взносы большие, и отчисления ей идут неплохие... Да и угонов все больше.
— Замужем?
— Нет.
— И не была?
— Говорят, не была. Во всяком случае, никто не помнит ее замужней... Что, в общем-то, странно.
— Почему?
— Соблазнительная бабенка.
— И никаких ухажеров?
— Ходят смутные разговоры о каком-то настойчивом хахале. То ли он был ее мужем, то ли все ограничилось пламенной любовью, то ли они собираются внести поправку в свое семейное положение — Но разговор такой есть. А она на подобные темы ни с кем не говорит.
— О чем же она говорит?
— Ни о чем.
— Молчит? — уточнил Пафнутьев.
— Нет, она не молчит,. — поправил оперативник и пересел на другое место, поскольку под стулом, на котором сидел, образовалась лужа. — Цыбизова очень разговорчивая женщина, красивая, себя держит в полном порядке... А вот говорит она ни о чем.
— Это как?
— Вчерашние телепередачи, помолвка Аллы Пугачевой, черный муж Понаровской, способы похудения, цены, поездки, наряды... Ну, я так далее.
— У нее самой есть машина?
— Есть. Старенький «жигуль», чуть ли не первых лет выпуска, на вид неказистый, но на ходу. Я видел его... И покрасить бы не мешало, и зарихтовать есть что, и лобовое стекло нуждается в замене...
— Водит сама?
— Сама.
— Гараж?
— Нет, машину оставляет во дворе.
— Что же она так неосторожно?
— Эту машину я бы не стал угонять, — усмехнулся оперативник.
— Ей действительно нужна машина?
— Круглый год. Страховому агенту без машины тяжело... Клиенты разбросаны по нескольким кварталам, есть и в других районах города...
— Я смотрю, ты достаточно плотно с ней познакомился?
— Она подвезла меня немного... Разговорились, — усмехнулся оперативник. — Хорошая девочка... Но...
— Самое интересное для меня, когда ты произносишь «но»! — воскликнул Пафнутьев. — Продолжай, пожалуйста, именно с этого слова «но». Хорошая девочка, но...
— Больно четкая. Рядом с ней я себе показался простоватым. Недотепой каким-то. Цены, моды, валюты, курсы доллара, акции...
— До чувств дело не дошло?
— Чувства у нее есть, но, похоже, они нисколько не влияют на поступки... Очень конкретная девочка.
— У нее были случаи больших выплат клиентам?
— Были.
— Угоны?
— Да.
— Бывала за рубежом?
— В прошлом году круиз по Средиземному морю. Большой белый корабль, артисты, фокусники, бизнесмены, конкурс красоты... Ну и так далее. Я бы не отказался.
— Даже с ней? — усмехнулся Пафнутьев.
— Особенно с ней.
— Уж не влюбился ли ты случаем?
