После третьего звонка мы вернулись в зал, и я с истинным наслаждением дослушала второе отделение концерта. Да, дал же Бог такой талант людям! На меня сошел неземной покой, и казалось, ничто в жизни не способно вывести меня из этого блаженного состояния. В ушах звучала божественная музыка, сердце стучало размеренно и спокойно, настроение было чудесным.
Мне даже показалось, что в жизни всё возможно, и я, ничуть не возмущаясь, нежно улыбнулась Владу в ответ на его заботливое «тебе понравилось, дорогая?». С искренней признательностью поблагодарила его за чудесный вечер, заработав в ответ рассеянное «хм» и о чем-то настойчиво вопрошающий взгляд. Видимо, я неосознанно ответила согласием, потому что он буквально расцвел и кинулся к машине, увлекая меня за собой.
Внезапно к нам подошла импозантная пара, немолодой мужчина в черном смокинге и ухоженная дама в вечернем платье со сверкающим колье на голой шее. Они искоса и, как мне показалось, с неодобрением посматривая на меня, поздоровались. Влад, напрягшись, представил меня:
— Познакомьтесь, пожалуйста, это Яна, моя подруга.
От этого представления я несколько оторопела, а скривившаяся пара, откровенно проигнорировав меня, заговорила о каких — то общих знакомых. Чувствуя себя рядом с уверенной дамой жалким огородным пугалом, я весь разговор простояла как столб с кривой улыбкой на губах, делая вид, что ничего неприятного для меня не происходит. Попрощавшись, они ушли, а меня начала бить крупная дрожь.
Ну что ж, получила еще один урок. Не в свои сани не садись.
Уже в машине я перевела дыхание и поняла, что от охватившей меня после концерта эйфории не осталось и следа. Влад попытался угнетенно извиниться:
— Понимаешь, это друзья моих родителей. Ты здорово рассердилась на подругу?
Я понимала только одно: я ему совершенно не пара.
— А кто у тебя родители?
— Папа декан в нашем политехе, мама начальник отдела в областной администрации. А что?
— А у меня отец инженер на простаивавшем заводе, а мама учитель в заштатной школе.
— И что это должно означать?
— Да ничего…
Он с силой сжал руль и насупился.
— Меня эти твои комплексы уже достали!
Я сладенько подсказала:
— Так в чем же дело? Для чего ты ходишь за мной? И не говори, что подобающих подруг нет, всё равно не поверю!
Он сердито помотал головой, будто его душил слишком тугой воротник. То и дело отрываясь от дороги, он бросал на меня гневные взгляды, и я боялась, что добром это не кончится.
Подъехали к моему дому, я протянула руку, чтобы выйти из машины, но он нажал какую-то кнопку и заблокировал дверцу. Мрачно усмехаясь, повернулся ко мне.
— Ну, давай-ка теперь поговорим!
Со скамеечки у подъезда на нашу машину с интересом уставилась Варвара Егоровна, наш дворовый цензор. Она даже пригнулась, чтобы разглядеть, что же у нас происходит, и я порадовалась, что тонированные стекла не дают ей это сделать. Хорошо Владу, он-то уедет, а мне здесь жить.
— Яна, ну почему ты так зависишь от людского мнения? Ты же взрослая женщина… — у него был устало-осуждающий голос, и он сам казался измученным и печальным.
В ответ я лишь пожала плечами. Если человек не прочувствовал сам, каково быть центром бабских сплетен, то ему что-либо объяснять бесполезно.
Он протянул руку и положил ее мне на плечо. Серьезно сказал:
— Яна, ты мне отчаянно нравишься. Давай жить вместе.
У меня сами собой нерадостно прикрылись глаза. Чудненько! И на какой срок? Пока ему не надоест? Ну, поживем мы с полгода, а что потом? Как мне, выкинутой из недолгого рая, жить дальше? Наступив на горло собственным желаниям, усердно вопящим мне: — Соглашайся! Урви у судьбы хоть кусочек счастья! — я безнадежно ответила:
— Не могу.
Он потемнел и, неслышно выругавшись, твердо взял меня за плечи и легонько встряхнул.
— Не комплексуй ты, ради Бога! Ты будто из девятнадцатого века выпала, такая же чопорная, как тамошние барышни. Что тут такого, пожить вместе?! Тебя что, разница в возрасте пугает? — Мне хотелось сказать, что меня пугает разное отношение к жизни, но он горячо проговорил: — Не думай, что ты намного меня старше, мне почти тридцать один. У нас разница в возрасте всего пять лет!
