- А с того, Ольга Игнатьевна, что мы с ним накануне поспорили. "Катя, - сказал он, - уже январь на носу, пора тебе в город собираться. Упустишь, потом опять целый год ждать!" Я, понятно, за свое: "Не брошу тебя одного - и все!" Тут он стал говорить про вас, Ольга Игнатьевна, что вот с кого пример мне надо брать, и всю вашу биографию рассказал. Вы, мол, девчонкой без отца остались, однако в институт поступили, а когда закончили, родную мать не побоялись оставить и в нашу тайгу за тридевять земель от Ленинграда поехали. Да и в Агуре, хотя на первых порах, как он сказал, жизнь у вас была не сахарная, шли к своей дели, и так далее. А под конец: "Да что это я, дочка, говорю о ней, - это он про вас, - да ты и сама знаешь, какая это женщина, какой светлой души человек!" Тут и вырвалось у меня: "Взял бы да женился на Ольге Игнатьевне, она теперь свободная!" - "Как это у тебя все просто: "взял да женился!" Может, она и слушать не пожелает?" А я: "Как раз и пожелает! Сходи к ней, объяснись, тогда и узнаешь!" - "Как же это я пойду? В моем возрасте да при моем положении по вечерам на свидания шастать! Заметят меня кумушки и разнесут по всему району: "Интересно, мол, получается, наш первый секретарь райкома шашни завел с главным врачом Ургаловой!" - "Так ты, - говорю ему, - днем сходи, в обеденный перерыв, или вызови в райком вроде для дела и объяснись!" Он этих слов даже испугался, уставился на меня и глядит. "Эх, Катя, Катя, говорит, интересные ты папке своему советы даешь!" Так ни о чем и не договорились. Назавтра весь день мучилась и вот прибежала. Честное слово, Ольга Игнатьевна, выходите за него, он ведь любит вас, по всему вижу, что любит! А поженитесь, я, честное комсомольское, поеду в институт и, вот увидите, Ольга Игнатьевна, учиться буду на "хорошо" и "отлично"!
Ольга придвинула стул к кушетке, села напротив Кати, взяла ее маленькую руку и негромко, как можно более ласково сказала:
- Выходить мне замуж за Сергея Терентьевича или не выходить, милая девочка, я решу сама. Что же касается его тревоги за твое будущее, то она мне понятна. Упустишь время, после не вернешь его. Легко ли будет папке твоему пережить это? Ты подумай только, какую душевную боль причиняешь ему своим отказом поступить в институт. А поступишь, через пять лет вернешься врачом, первым орочским врачом! Ты однажды сказала мне, что твоя заветная мечта - стать доктором, чтобы лечить ваших людей, ведь орочей и так мало осталось, ты говорила мне это, помнишь? - Катя закивала головой, и Ольга по глазам ее видела, что у девушки в душе происходит борьба. - И вдруг отказываешься от своей мечты только из-за того, будто Сергей Терентьевич останется один и даже присмотреть за ним некому будет. Напрасно так думаешь! Сергей Терентьевич как-нибудь уладит свою жизнь. А, воюя с тобой, сколько он нервов тратит! А ему нельзя это, Катя!
При мысли, что она своим упрямством причиняет отцу боль и он "нервы тратит", Катя опять заплакала. Ольга стала ее утешать и, подождав, пока она успокоиться, осторожно спросила:
- Так что же мы решили?
Катя, все еще всхлипывая, сказала:
- Конечно, ему и от меня больно... и от вас, Ольга Игнатьевна, тоже... Так выходите за него...
Ольга погладила ее по голове, дала ей свой платочек и, когда Катя торопливо вытерла слезы, увидела в ее некрупных, черных, чуть косящих глазах столько доброты, искренности, чистоты души и почувствовала такую близость к ней, что привлекла к себе и нежно, по-матерински поцеловала ее...
4
Договорились, что Катя поедет в институт двадцатого января со Щегловым, но неожиданно выяснилось, что отлучаться из Агура ему нельзя. Предстояло провести срочное, внеочередное заседание бюро райкома партии.
- Не беспокойся, папка, со мной поедет доктор Берестов, - сказала Катя. - Он давно собирается в город.
Берестов подтвердил, что давно собирается, добавив при этом, что его однокурсник Митрофан Клыков как раз работает на подготовительном северном отделении и при его, Клыкова, помощи он постарается получше устроить Катю в общежитии и, если в том будет необходимость, замолвит за нее и словечко.
