Выслушав, успокоился, позволил увести себя домой. Позволил умыть, раздеть, уложить в постель, обнять. И лишь почувствовав рядом родное тепло, вспомнил, что хотел жалости. Мгновение Круглов колебался, раздираемый двумя желаниями. Утешение? Удовлетворение? Плоть победила. Он потянулся рукой к Лериной груди.
— Ты сумасшедший..- сказала милая.
— Я тебя люблю… — ответил он. — Нет, — исправился тот час. — Я тебя ненавижу. Ты — моя не свобода. Моя тюрьма. Пожизненное заключение. Я пытался сбежать и вернулся. Делай теперь со мной что хочешь. Я на все согласен.
— Я хочу тебя любить… — засмеялась Лера.
Засыпая, Круглов пытался вспомнить, остались ли стволе его отпечатки. Скволь туман забытья он видел, как протянул руку к пистолету, как кожа почувствовала холод замершей на морозе стали. Но было ли касание? Память на этот вопрос отказывалась отвечать.
Осин сидел во дворе дома, где была расположена контора Полищуков. С тоской смотрел на дверь. Ждал.
— Галя, — окликнул бывшую супругу, едва она появилась, — можно тебя на минутку? Есть разговор.
Неохотно Галина отпустила руку Романа шагнула на встречу бывшему мужу.
Виктор увлек ее к скамейке, подальше от Романа.
— Галочка, ты же не серьезно, все это, да? — Виктор смотрел в любимые карие глаза, надеялся, что там зажгутся знакомые ласковые огоньки. Увы, навстречу лился стальной холод.
— Ты думаешь, я шучу? Напрасно. Впрочем, я сама виновата. Раздавала тебе авансы, а надо было на порог не пускать.
— Ты имеешь в виду наш поцелуй в прихожей? — дрогнул страстным шепотом Виктор. — Я не спал потом ночь.
— Блондиночка мешала? — Галина оглянулась на Романа. Не будь его, возможно, беседа перетекла бы в другое русло?
— Я ее бросил, — сообщил торопливо Осин.
— Да?
В словах было мало значения, зато молчание полнились смыслами.
«Мне плохо без тебя», — удерживал Осин признание, готовое сорваться с губ.
«А мне плохо с тобой», — отвечали карие глазищи.
«Все плохое в прошлом. Я теперь другой».
«Ты другой и я другая. И другой рядом со мной»
— Галина! — взревел Роман. Немой диалог вырвался за рамки приличий.
— Иду, милый, — отозвалась Галя.
— Я не дам тебе развод, — сказал Виктор. — А его убью.
Галка улыбнулась краем губ:
— Только тронь его, я сама тебя убью. И имей в виду… — следующая фраза назначалась подоспевшему Роману, — госпошлину надо оплатить как можно скорее.
Осин согласно наклонил голову:
— Пусть Полищук приготовит бумаги. Гони сорок тысяч и Отрадное ни кому кроме Даши не достанется.
Вот так на ровном месте, не прикладывая усилий, он урвал куш. Знала бы Галка, что кроме Дарьи у него никогда других детей не будет, лопнула бы от досады.
— Мы идем? — опять вмешался Алексеев.
— Да, да…
Галина позволила себя увести. И, великая лицедейка, сразу же заворковала:
— Ромасик, почему ты хмуришься? Ой, что у тебя на плече за пятно?
Осин проводил взглядом бывшую любимую и ее хахаля. Зло целил в коренастую мужскую фигуру. Сердито в стройную женскую. «Сука, — думал при этом, — обобрала меня до нитки. Тварь кареглазая».
«Обобрала до нитки» было явным преувеличением. У Виктора было кое-что припасено «на черный день». И Галина Леонидовна об этом, слава Богу, не знала.
Пару лет назад приятель предложил Виктору открыть салон игровых автоматов.
— Дело верное, — убеждал он. — Бабки растут как на дрожжах.
— Ты не о дрожжах, ты о подводных камнях рассказывай…
Приятель возбужденно махнул рукой:
— Какие камни?! Золотое дно…
На золотом дне парня и похоронили.
Открыть салон ни трудов не составило. Разрешение и полтора десятка автоматов у приятеля были. Осин оплатил аренду и ремонт, и через неделю в убогой забегаловке, выкроенной из площадей бывшей парикмахерской, открылось игральное заведение. К концу первого рабочего дня в салон зашли двое типов в спортивных брюках и кожаных куртках. Весело щурясь, объяснили правила игры. Компаньоны лишь кивнули. Спорить было бессмысленно и даже опасно.
От Галки Осин скрыл «ценное приобретение». Она бы непременно потребовала бросить полупреступный бизнес. Впрочем, почему полу? На самопальных игровых автоматах, собранных в подпольном цеху в Ростове; привезенных в обход таможенных правил; с регулируемым процентом выигрыша, разве что не было клейма «вор». Прочие атрибуты грабительского промысла присутствовали в широком ассортименте. С «однорукого бандита» набегало около пятнадцать тысяч долларов в месяц. Пять шли Осину с приятелем, остальные забирали ребята в спортивных брюках.
