— Как она?
— Нормально.
Половину прошлого учебного года Даша провела в Венгрии. Старухе швейцарские банкиры в качестве бонуса предложили отправить внучку на семестр в частную школу. Галка поначалу противилась, боялась отпускать ребенка одного, но, поддавшись на уговоры уступила. Осина никто ни о чем не спрашивал. Он тогда пил и о дочке не думал. Нынешней осенью Даша сама захотела вернуться в Венгрию. И опять никто не поинтересовался у Осина, как он к этому относится. Впрочем, если честно, он не протестовал. Девочке нечего было здесь делать.
— Мне надо встретиться с Романом, — Осин достал сигареты, закурил.
— Зачем?
— Надо. Есть разговор. Когда можно к вам заскочить?
— Давай завтра.
— Во сколько?
— Вечером. Часов в семь?
— Добро. Твой дом. Приехали.
— Спасибо. До завтра.
Галка словно чувствовала недолговечность их брака. И особенно в последние годы постоянно пыталась создать запасной плацдарм. Что и говорить, ей это удалось. Наслушавшись советов Люды Осиной, супруга однажды выдвинула ему с Андреем ультиматум: либо она получает 33 % прибыли и становится компаньоном, либо вывозит оборудование. Делать было нечего, они посопротивлялись сколько могли и сдались. Переоформили документы, включили Галину в совет директоров.
Сначала Осин надеялся. что деньги пойдут в семейный бюджет. Не тут-то было. Галка купила себе трехкомнатную квартиру. Зачем? — хмуро поинтересовался он. Затем, — ответила жена. Тогда мотивы бессмысленного поступка были Виктору очевидны. Незадолго до того, невзирая на бурные Галины протесты, он продал, оставшиеся после смерти матери, хоромы на Красноармейской и приобрел дорогущий автомобиль. Сейчас Осин корил себя за наивность. Галя, наверное, уже тогда собиралась уйти от него.
— Пока, — уронил небрежно Виктор и загадал: «Если она обернется, все будет хорошо». Галя не обернулась. Но, не поворачивая головы, помахала рукой. «Что сие означает?» — задумался Виктор. И нажал на газ. Предстояла долгая дорога на другой конец города и очень неприятный разговор.
Осин направлялся к Андрею Крулю. Бывшему компаньону. Бывшему другу. Бывшему самому близкому человеку. Теперь — конкуренту, объекту непроходимой злости и почти врагу.
После того, как Круль и Галка открыли свой бизнес, Осин поклялся никогда не разговаривать с Андреем. Но никогда не говори никогда. Понадобилось и, переступив через гордость, он позвонил, попросил о встече. Сейчас Осин старался не замечать довольства на круглой физиономии Круля и не злиться. Разговор предстоял серьезный.
— Андрюха, ради старой дружбы …
Они сидели в машине Виктора, припаркованной в метрах десяти от офиса Андрея. Иные предложения Круль отверг. «Некогда мне по кафе шляться. Можно спокойно и в кабинете потолковать», — сказал небрежно. Идти в кабинет к бывшему другу Виктор отказался наотрез. Поторговавшись, сошлись на компромиссном варианте. Теперь сидели рядышком, глядели в ветровое стекло, курили, косились друг на друга.
— Ответь на пару вопросов. Пожалуйста. Постарайся объяснить, почему ты меня бросил?
Вопрос прозвучал с укоризненной, немного женской интонацией. Будто бы речь шла о чем-то большем, чем производственные, деловые отношения.
— Захотел и бросил, — припечатал Круль. Злее, резче, грубее, чем следовало.
Виктор сжал в нитку губы. Услышал резкость, злость, грубость и сжал в нитку губы. Обиделся.
— Я не в претензии, но хотел бы знать причины. Истинные причины.
— Истинные причины? — не по-доброму удивился Андрей.
Виктор поморщился. Сейчас Андрей начнет мусолить праведные истины: я пахал день-деньской, сил не жалел, а ты в это время гулял, ты вообще — безответственный, легкомысленный, неуправляемый…
Скажи Круль хоть слово, Осин напомнил бы про уговор. Открывая совместный бизнес, они условились: Осин отвечает за внешние контакты, решает организационные вопросы. Круль ведет производство. Когда Осин таскался по высоким кабинетам, взятки раздавал, из бабки деньги выжимал, Андрюха не упрекал его в лени и разгильдяйстве. Его устраивали отличные отношения с налоговой и пожарными, ему нравились беспроцентные ссуды. Ему было удобно отсиживаться за плечами Осина.
