89. А то, что язык вместе с верхним небом закрывают рот, когда дух достигает языка, означает, что семь неточных духов природы в сем мире ко времени творения не были умерщвлены гневом Божиим, но оставались живыми и добрыми. Ибо язык знаменует ту жизнь природы, в которой состоит душевное или святое рождение; ибо оно есть прообраз души.
90. А то, что дух, достигнув языка, тотчас заражает его, так что тот делает радостный прыжок и хочет вырасти в устах прежде духа, означает, что семь духов природы (каковые зовутся звездным рождением) тотчас же получили Божественную жизнь и волю, когда и в них взошел свет Божий (каковой зовется днем), и весьма обрадовались, подобно языку во рту.
91. А то, что передние неба расширяются внутри и дают простор духу по его желанию, означает, что все звездное рождение весьма приветно отдалось на волю света и не пробудило в себе ярости.
92. А то, что дух, исходя к устам, сначала еще раз собирается позади терпкого качества на языке в задней части неба и пробуждает терпкое качество как бы ото сна и быстро выносится наружу, к устам, означает, что хотя терпкий дух действительно должен все держать и образовывать во всей природе, но лишь после того, как оно было сложено духом света; тогда только пробуждает он терпкого духа и передает ему в руки, чтобы он держал.
93. И это должно быть так ради самой внешней постижимости, которая должна содержаться в терпкой ярости; иначе ничто не устояло бы в теле, не устояли бы также и сжатые воедино земля и камни, но был бы снова разбитый, густой и темный салиттер, который носился во всей глубине.
94. И это означает также, что в конце, когда дух совершит в сем мире свое творение и дело, этот салиттер будет снова пробужден и оживлен в Последний день.
95. А то, что дух собирается позади терпкого качества, а не в терпком качестве и пробуждает его, означает, что терпкая природа не постигнет света Божия как собственности, но будет радоваться в благодатном свете, и будет пробуждена им, и совершит волю света, подобно тому как животное тело человека совершает волю духа, и, однако, это две разные вещи.
96. А то, что горький дух лежит спокойно, и не слышит, и не постигает дела духа, означает, что горький огонь гнева, возникающий в молнии огня, не бывает пробужден ни ко времени рождения света, ни даже самим светом и не постигает его, но остается плененным в самом внешнем рождении, и принужден бывает предоставить духу света совершать свое дело в природе, как ему угодно, и не может ни видеть дела света, ни слышать, ни постигать.
97. Поэтому пусть никто не думает, что диавол сможет вырвать у него из сердца дела света, ибо он не может ни видеть, ни постигать их; и как бы он ни бушевал и ни неистовствовал в самом внешнем рождении в плоти, как в своем разбойничьем замке, не отчаивайся; не вноси только сам дел гнева в свет твоего сердца, и тогда душа твоя будет в безопасности от глухого, немого и слепого для света диавола.
98. Не думай, что я описываю здесь свои мечты, будь они истинны или нет; но врата неба и ада отверсты перед духом, и он проникает в свете сквозь те и другие, и созерцает их, и может их вполне подвергнуть испытанию, ибо звездное рождение лежит между обоими и должно терпеть тесноту от них.
99. И хотя диавол не может отнять у меня свет, однако он часто закрывает его от меня самым внешним и плотским рождением, так что звездное рождение томится, как если бы оно попало в плен.
100. Все это его удары, чтобы только горчичное зернышко было скрыто; об этом говорит также святой апостол Павел, что дано было ему великое жало в плоть и он молил Господа, чтобы Он удалил его от него, на что Господь ответил ему, чтобы он довольствовался Его благодатью (II Кор. 12, 7–9).
101. Ибо он также достиг этого места и желал бы владеть этим светом беспрепятственно в собственном звездном рождении; но этого не могло быть, ибо гнев покоится на плотском рождении и он должен был переносить тление во плоти. Но если бы ярость была удалена совсем из звездного рождения, то он в нем уподобился бы Богу и знал бы все вещи, как сам Бог.
