Уже позднее я узнал, что еще до войны психология попала в разряд буржуазных лженаук. (Поэтому, видимо, книга Громова и оказалась в секретной библиотеке). Все сложности педагогики и психологии уложили в простую формулу: "Нет плохих учеников, есть плохие учителя". К каким трагическим последствиям привели эти "научные" устаноки в авиации, я наблюдал в течении своей летной жизни, продолжавшейся 31 год.
Примеров того, что было с летчиками, которые попали в авиацию, не имея необходимых для летной работы психологических и физиологических данных, я знаю много, но два, которые коснулись меня лично, я приведу.
Вначале 1946 года я с группой летчиков из расформированной дивизии был направлен в Заполярье – под Мурманск. В моем новом полку еще со времен войны находился один летчик, который окончил училище раньше меня. Я и мои старые однополчане быстро освоили новую технику (английские "Спитфайры") и приступили к дежурству (дивизия входила в состав авиации ПВО). Этот же летчик не дежурил и почти не летал. Когда я спросил командира эскадрильи: "Почему Паша не летает?", он ответил: "А ты слетай с ним".
Запланировали нас с Пашей слетать парой по маршруту. На мое предложение взлететь парой, Паша ответил, что никогда парой не взлетал. Тогда я сказал, что взлечу первым, пойду по прямой, а он пристроится и парой полетим по маршруту. Опуская драматические подробности, скажу, что Паша не только не пристроился ко мне, но выписывал вокруг меня такие пируэты, будто хотел меня протаранить. И если бы я заблаговременно не "увертывался", таран бы состоялся. После возвращения на аэродром поодиночке, я сказал Паше, что ему нужно немедленно уходить с летной работы, ибо дальнейшие полеты опасны для жизни. Он не хотел этого делать, так-как с детства мечтал стать летчиком. Докладывая командиру о результатах полета, я спросил: "Почему же человека, который не может быть летчиком, не переводят на нелетную работу или не увольняют?" Ответ командира меня поразил: "Начальство говорит, что на него государство затратило деньги и его нужно сделать летчиком. Вы плохо учите".
Очень скоро я отбыл из полка на учебу в академию, а через несколько месяцев узнал, что Паша погиб, столкнувшись с ведущим пары при пристраивании.
Этот пример показывает, что для овладения летной профессией в полной мере нужно обладать определенным минимумом природных данных, позволяющих летчику делать точные корректирующие движения при воздействии на органы управления, иметь хороший глазомер, определять скорость сближения и расстояние между самолетами, то-есть иметь определенные физиологические показатели.
Второй пример, который я ниже приведу, показывает, что человек может обладать всеми необходимыми физиологическами данными, позволяющими ему стать летчиком, но этого, тем не менее, недостаточно, чтобы стать им в полной мере, то есть чтобы летать не только хорошо технически, но и безопасно.
Сразу после академии некоторое время я проработал командиром звена в Краснодарской высшей школе штурманов. Летчики – истребители кандидаты на должность штурмана полка – проходили там теоретическую подготовку и выполняли полеты для поддержания уровня техники пилотирования. Однажды ко мне в звено был определен майор, летчик 2-го класса, т.е. летающий ночью в простых условиях и днем в сложных (в облаках). Мне предстояло проверить его при полетах в облаках по стандартной схеме "Заход с прямой".
Взлет и набор высоты по приборам летчик выполнил безукоризненно, как и подобает летчику 2-го класса. Но при выходе из облаков нас ожидала очень неприятная неожиданность: в самый момент выхода за облака точно над нами с превышением метра два прошел другой самолет, где-то неправильно построивший маршрут полета.
Из задней кабины, в которой я находился, вся впечатляющая картина не была видна, я только увидел, как над головой мелькнуло голубое "брюхо" этого самолета. Летчик же, которого я проверял, все видел в полной мере. И … отключился. Он не только не отвечал на мои запросы, но и перестал управлять самолетом, оказавшись в состоянии глубочайшего стресса. Не пришел в себя он до самой посадки. Весь остаток полета (а это было минут 15) пришлось выполнить мне. На земле на мой вопрос, что случилось, он ответил: "Очень сильно испугался". Признаться, я даже не подозревал, что человек вообще может так реагировать на страх, даже смертельный. Но чтобы летчик!
