| The aunt had even forced or nagged (not cajoled: that would not have done it) Mr Coldfield into allowing Ellen to wear powder on her face for the occasion. | Тетке даже каким-то образом - вероятно, беспрестанным ворчаньем (но только не уговорами - они бы не подействовали) - удалось заставить мистера Колдфилда дать Эллен по этому случаю разрешение напудриться. |
| The powder was to hide the marks of tears, But before the wedding was over the powder was streaked, caked and channelled. | Пудра должна была скрыть следы слез. Но еще до окончания свадебной церемонии пудра растеклась полосами и склеилась в комья. |
| Ellen seems to have entered the church that night out of weeping as though out of rain, gone through the ceremony and then walked back out of the church and into the weeping again, the tears again, the same tears even, the same rain. | Видимо, в этот вечер Эллен вошла в церковь из плача, как входят с дождя, выдержала всю церемонию, а затем вышла из церкви обратно в плач, в слезы, даже в те самые слезы, в тот самый дождь. |
| She got into the carriage and departed in it (the rain) for Sutpen's Hundred. | Она села в коляску и под ним (под дождем) удалилась в Сатпенову Сотню. |
| 'It was the wedding which caused the tears: not marrying Sutpen. | Причиной этих слез была свадьба, а отнюдь не брак с Сатпеном. |
| Whatever tears there were for that, granted there were tears, came later. It was not intended to be a big wedding. That is, Mr Coldfield seems not to have intended it to be. | Те слезы, которые вызвал этот брак - если допустить, что слезы были, - пришли потом. |
| You will notice that most divorces occur with women who were married by tobacco-chewing J. | Пышной свадьбы устраивать не собирались. |
| P. s in country courthouses or by ministers waked after midnight, with their suspenders showing beneath their coat-tails and no collar on and a wife or spinster sister in curl papers for witness. | То есть не собирался, очевидно, мистер Колдфилд Ты, наверное, заметил, что разводятся по большей части те женщины, которых сочетал браком жующий табачную жвачку мировой судья в окружном суде или разбуженный среди ночи священник, у которого из-под сюртука торчат подтяжки, а воротника и вовсе нет, в роли же свидетеля выступает его жена или сестра - старая дева в папильотках. |
| So is it too much to believe that these women come to long for divorce from a sense not of incompleteness but of actual frustration and betrayal? that regardless of the breathing evidence of children and all else, they still have in their minds the image of themselves walking to music and turning heads, in all the symbolical trappings and circumstances of ceremonial surrender of that which they no longer possess? and why not, since to them the actual and authentic surrender can only be (and has been) a ceremony like the breaking of a banknote to buy a ticket for the train. | Так разве не естественно предположить, что эти женщины начинают мечтать о разводе не потому, что их в чем-то обделили, а от самого неподдельного отчаяния и ощущения, будто их предали? что, несмотря на живое свидетельство в виде детей и всего прочего, им все еще мерещится, как они, провожаемые восхищенными взглядами, шествуют под торжественную музыку, с тем чтобы во всем блеске символических аксессуаров по всем правилам отдать то, чем уже не обладают? А собственно говоря, почему бы и нет? Ведь когда они и в самом деле отдаются, то для них это только и может быть (и действительно бывает) некоей церемонией, подобной размену ассигнации для покупки билета на поезд. |
