После этих слов Мария замерла, задумчиво вглядываясь в зеленоватое свечение собственных листов. Она словно заглянула сейчас в глубину своей души — будто бы этот божественный жизненный свет, исходя из неё самой, выливался через пожелтевшие от времени страницы рекою её воспоминаний. Странно и страшно было представить, что когда-нибудь и эта книга, возможно, закроется тоже. Думать об этом не хотелось.
— А все эти книги, — немного тревожно спросил Антон, глядя на бесконечные окружавшие их стеллажи макулатуры. — Тоже чьи-то прерванные жизни?
— Вовсе нет, — обнадеживающе, и потому успокаивающе, ответил ему Флавиус, облокотившись на стол рядом с ним. — Здесь собрано, кроме всего прочего, ещё и великое множество… как бы это сказать… побочной литературы. Карты и чертежи самого дворца, подробное описание прилегающих территорий, история народа дварфов, битвы и сражения давно минувших лет. А также травники, датировки, собрания фауны и флоры этого мира. Словом, огромное количество всякой всячины, прямого отношения к вам не имеющего. Но, тем не менее, это все безумно интересный материал, — закончил он весомо, забавно поджав нижнюю губу.
Они просидели в Библиотеке достаточно долго, и некоторые — особенно Антон — очень расстроились, когда пришло время уходить, и Сильфида позвала их на Стрельбище. У ребят ещё оставалось совсем немного времени для тренировки.
— Жаль, — сказал Антон Тане и Бирюку, когда они уже шли обратно. — Там столько всего интересного.
— Да, довольно необычно было почитать о себе со стороны, — заметила Таня.
— И всё-таки это было достаточно утомительно, — подвел итог Бирюк, который не отличался особенной любовью к чтению. — По крайней мере, для меня.
Когда они снова оказались на свежем воздухе, солнце уже успело пройти зенит, и теперь лениво начинало клониться к верхушкам Кленового леса, словно оно и само устало от собственного жара, спеша поскорее укрыться в их прохладной тени.
Друзья вслед за своими наставниками двинулись в сторону Стрельбища, благо оно находилось совсем недалеко от центральных ворот. Когда они только вышли, Пончика нигде видно не было, и Маша уже начала расстраиваться, что она её не дождалась, но вскоре Медведица нагнала их по пути, притопав откуда-то из высокой травы, чем, конечно же, очень обрадовала свою хозяйку.
— Извини, что мы так задержались, — оправдывалась перед ней Малиновская. — Но там и правда было очень интересно, — я и не заметила, что прошло столько времени!
Пончик в ответ лизнула её в левую щёку (что было расценено как то, что она совершенно не сердится), случайно захватив при этом и несколько прядей Машкиных волос, после чего начала смешно не то фыркать, не то кашлять.
— Постучи её по спине, — посоветовал Маше Бирюк.
— Если бы я могла до этой спины дотянуться! — посетовала Мария.
У них получилось поупражняться ещё не более полутора часов, которые они провели, в очередной раз оттачивая свое мастерство в технике применения магических пуль. После продолжительного корпения в Библиотеке было очень кстати размять затекшие мышцы, разнося вдребезги размалеванные мишени.
Когда же начало смеркаться, ребята заторопились домой, чтобы им не пришлось идти в кромешной темноте через лес. После того, как их утомительная сессия наконец-то закончилась, и свободного времени стало гораздо больше, следующую тренировку назначили на вторник — ежедневно приходить было все-таки немного утомительно, да и мелкие домашние дела никто не отменял.
Уже после того, как они прошли Портал и оказались в обычном мире, потихоньку переключаясь на обсуждение привычных, земных проблем, Малиновская неожиданно спросила:
— Как вы думаете, сколько лет Сильфиде и Флавиусу?
— Не знаю, — первой ответила ей Настасья. — Честно говоря, никогда не задумывалась над этим вопросом. Кто сколько даст? — обратилась она к остальным.
— Ну, на вид им лет тридцать пять — сорок, — предположил Бирюк. — Вряд ли больше сорока…
— Да, но ведь я говорю не о том, на сколько лет они выглядят, а об их истинном возрасте, — пояснила Маша. — Я просто вдруг подумала о том, что если процесс старения замедляется столь существенно, то сколько же веков необходимо было прожить, чтобы выглядеть хотя бы на тридцать пять.
