Вообще весь ноябрь в целом Маша про себя назвала «месяцем проблемных родственников». Две недели назад к Бирюку с Таней вернулась, наконец, их бабушка, которая до этого всё лето жила на своей даче в подмосковных Люберцах. Дом там был достаточно тёплый, поэтому, в принципе, жить там можно было и круглый год, но с ноября по март драгоценная бабуля неизменно приезжала в Москву. На зиму весь поселок практически пустел, и ей было попросту страшно и тоскливо жить там совершенно одной. Хотя женщиной она была и не особенно ворчливой, придерживаясь — по словам Бирюка — довольно современных взглядов на жизнь, но всё-таки бабушка есть бабушка: она человек пожилой, и ей необходимы тишина и покой. А у Вовы с Таней постоянно что-то происходило — то они громко музыку слушают, то отношения выясняют — без этого никуда. В результате случались мелкие, пусть и непреднамеренные конфликты, вследствие чего сладкая парочка старалась проводить дома как можно меньше времени. Из всего Авалона они теперь чаще других оставались ночевать в Нифльхейме — все равно бабуля за ними не следила, да и не помнила особенно, где они и что с ними: встретит их днём на кухне, а Вова с Таней делают вид, как будто бы только что проснулись и вышли из своей комнаты.
По крайней мере, хорошо было уже то, что она разрешила им встречать новый год и Вовин день рождения, которое выпадало на тридцатое декабря, на своей даче.
— Вы все молодые-красивые, вам нужно много места, чтобы веселиться, — сказала им бабушка. — Делайте, что хотите — только, ради всего святого, дом ненароком не спалите. Ну и за собою потом приберитесь, конечно. А так — я не против.
Таким образом, в их распоряжение попадал на несколько дней целый двухэтажный загородный дом с участком, поэтому предстоящее девятнадцатилетие Бирюка предполагалось отметить с большим размахом. Вова заранее пригласил не только всех своих друзей по Авалону, но и, конечно, огромное количество всяких разных знакомых, которых у него, как у человека крайне общительного, всегда было великое множество.
Кроме приехавшей Вовиной бабушки произошло посещение и ещё одного из родителей — Настиного папы. Здесь, разумеется, все было гораздо более весело и беспроблемно — все восемь дней, что он гостил у Настасьи, она как обычно была очень счастлива и радостна. Папа накупил ей целые горы всяких новых побрякушек, одежды, а также ездил с нею выбирать в мебельный магазин новый журнальный столик, который Настя как-то присмотрела себе в комнату. Все это время Настасья практически не приходила в Нифльхейм, очень уж ей хотелось подольше побыть с отцом после долгой полугодичной разлуки. Флавиус и Сильфида относились к этому с пониманием и, конечно, не настаивали на посещении тренировок.
Настя немного расстроилась из-за того, что любимый папа не сможет присутствовать в канун нового года — служба есть служба, и её никто не отменял — но он обещал приехать сразу после праздника, в первых числах января, так что расстались отец и дочь в хорошем расположении духа: чуть более чем через месяц им предстояло увидеться снова.
У Ольги Александровны, Машиной мамы, на фоне приезда Настиного отца и, как следствие, — усилившегося в эти дни контроля за Настасьей, тоже проснулась тягота к повышенному вниманию за дисциплиной собственной дочери. Она вдруг живо начала интересоваться Машиными делами в институте, спрашивать, все ли предметы ей одинаково интересны, и нет ли каких-нибудь хвостов за прошлую сессию. Малиновскую такая опека немного раздражала, а временами даже выводила из себя — когда заботливая мама становилась чрезмерно настойчивой. Ну а в остальном всё пока что шло довольно хорошо.
Дни летели за днями, складываясь в недели, и ничто не может остановить неизбежного и вечного хода времени. Время безжалостно. Но для тех, кто поставил себе цель, оно не является препятствием; напротив, оно лишь помогает человеку добиться этой самой цели — иногда раньше, а иногда — позже. Конечная точка в достижении этого Великого Пути, чья малая толика шагов Жизни не может быть измерена никем, как, например, нельзя измерить размер доброты и широту сострадания — всё это лишь зависит от грандиозности поставленной задачи. И тогда наступит некий Финал, от которого нужно будет двигаться дальше. Главное — верить, что ты сможешь, и тогда у тебя всё получится.
