Именно так рассуждала Малиновская, и в конечном счёте добилась своего: ей удалось вырастить своё первое настоящее большое дерево. Берёзу. Потом последовали и другие: осины, липы, тополя. Отчего-то садовые формы — яблони или, там, скажем, груши — получались у неё несколько хуже, чем лесные. Яблони росли какими-то корявыми, точно в них ударила молния, а груши никак не хотели подниматься выше полутораметровой высоты. Зато все остальные, не одомашненные виды, удавались ей более чем на «отлично».
Вскорости Карнимирию — Долину Рубиновых Рябин — уже нельзя было называть таковой в полной мере: посадки присутствующих тут деревьев разбавили многие иные породы, в том числе падубы, ясени, и даже могучий дуб — он стоял в единственном экземпляре, окруженный кольцом маленьких (на его фоне) рябинок. Вырастить дуб оказалось труднее всего — дерево получилось огромным, да и после его сотворения Мария устала так, точно разгрузила целый вагон с углём.
Однако чем больше она тренировалась, тем легче ей давалось творение зелёной магии. Даже тело её от этого стало более подтянутым и собранным, словно она начала посещать какие-нибудь курсы аэробики. Поначалу Маша думала, что это ей только кажется, но после того, как все парни в Авалоне тоже стали замечать у себя растущие мускулы, точно они ходили в тренажерный зал, Малиновская окончательно убедилась в том, что постоянные занятия магией — как и говорила им когда-то Сильфида — способны укреплять и наращивать мышцы. Еженедельные тренировки будто заменяли собой поход в фитнес-клуб.
* * *
Как-то вечером за ужином в Нифльхейме, когда все восемь друзей после утомительного тренировочного дня (а также Сильфида, Флавиус и Алексис) собрались в Румынском зале, чьи стены, выложенные драгоценными изумрудами, тускло блестели в свете многочисленных свечей, Сильфида, сидящая в этот раз во главе стола, завела такой разговор:
— Ну что же, друзья мои: ещё один прожитый день — и ещё множество новых побед. Прежде всего, конечно, хотелось бы ещё раз поздравить всех вас с постоянным обновлением собственных достижений на этом трудном пути совершенствования основ Высокой магии. Повторюсь, за столь короткое время вы познали то, на что у других уходили долгие месяцы, а то и годы. Нет сомнения в том, что все вы великолепно справляетесь, но, видит небо, — некоторое из вас достигли высот запредельных, став поистине великими чародеями магии Стихий.
Свечи в зале чуть дрогнули от едва уловимого дуновения ветерка, пробежавшего вдоль стен, отчего глубокие тени, укрывшиеся в самых дальних уголках, как будто вздохнули, надвинувшись, — и снова отступили.
— Антон, — обратилась она к молодому человеку, и тот, аккуратно положив свою вилку и чуть повернув голову, внимательно посмотрел на Сильфиду, — в этот замечательный вечер не примешь ли ты моё одно очень заманчивое предложение? — при этих словах Сильфида чуть улыбнулась и прищурила глаза, словно заранее пытаясь отгадать ответ своего собеседника. — Как насчёт того, чтобы показать своим друзьям всё то, на что ты теперь способен? Я предлагаю устроить магический поединок. Шуточный, разумеется. Проиграет тот, кто первый не устоит на ногах. Ты сможешь проверить, насколько хорошо развиты твои способности, ну а твоим друзьям доведётся увидеть — чего уж тут скрывать — довольно красочное зрелище.
— Эмм, конечно… это так внезапно… — Антон немного замялся. Очевидно, столь неожиданное предложение застало его врасплох.
За столом воцарилась абсолютная тишина, не нарушаемая даже лязганьем столовых приборов о тарелки и звоном бокалов. Славик, и тот перестал жевать. Все ждали ответа Антона. И тут в разговор вмешался Евген.
— О, разумеется, он откажется! — Евгений с заметным нажимом опустил свою чашку на блюдце, отчего чай в ней немного расплескался по столу. — Великому Водяному Магу нужно все как следует обдумать, прежде чем принимать столь ответственное решение, не правда ли? Вы зря ждете от него ответа.
— Говори, Бессмертный, «да» или «нет», — подал голос Алексис с другого конца стола. — Но кто откажет в просьбе самой Сильфиде?
