— Воды, что ли, нет? — раздосадовано протянула Таня, глядя, как подруга крутит вентиль в разные стороны. — Ну вот, без чая остались.
— А по-моему, на подъезде висело какое-то объявление, что воду отключат, — вспомнила Настя, — до завтрашнего утра что ли. Да у нас же вечно так: только морозы ударят, так они давай теплотрассу раскапывать. Как будто в другое время ремонтировать нельзя. Короче говоря, фиг вам — а ней чай!
— Да это не проблема. — деловито сказала Малиновская. — В конце концов, маги мы — или кто? То-о-ош! — завопила она на всю кухню.
Через минуту появился Антон; какой-то немного взлохмаченный, в рубашке с расстегнутым воротом — видимо, от возни с электроникой ему уже стало жарко.
— У нас… — начала Маша.
— Нет воды, — закончил за неё Антон. — Я слышал.
— Да, наколдуй нам, пожалуйста.
Антон собрал на столе все три чашки в кучу и обхватил их руками, плотно прижав друг к другу. Мгновение — и в них тут же возникла чистая питьевая вода.
— Вскипятить? — Антон невозмутимо приподнял левую бровь.
— Погоди, — Настасья положила в каждую чашку по чайному пакетику. — Вот. Теперь продолжай.
Антон начал по очереди подносить указательный палец к каждой из чашек, и вода в них почти тотчас же начинала закипать.
— Великий водяной чародей, — констатировала Настя, глядя, как булькает вода и подпрыгивает чайный пакетик в её чашке.
— Хорошо всё-таки уметь управлять веществами, — мечтательно произнесла Малиновская, неторопливо размешивая ложкой только что брошенный в чай кусочек сахара.
— Ой, и не говори, — поддержала её Танька. — Я теперь свой мобильный телефон прямо пальцем заряжаю: подношу к руке — и всё готово. Главное, не переборщить с напряжением — двести двадцать вольт, не больше. А то сгорит, — засмеялась она.
— Когда-нибудь я подарю каждому из вас по собственноручно сделанному хрустальному сервизу, — пообещала Настя. — Вот научусь только делать завитушки и розочки из хрусталя, и тогда…
— Тош, ты мне чай перегрел. — пожаловалась Таня, аккуратно дотрагиваясь губами до краешка чашки. — Слишком горячий. Воо-о-ов!
— Мне некогда! — донеслось из комнаты.
— Ну зая, пожалуйста, подойди! — попросила Таня.
Из комнаты показался слегка недовольный Бирюк.
— Остуди мне чай, — Танька сунула ему чашку под нос, состроив при этом милую рожицу.
— То ей вскипяти, то остуди, — ворчал Бирюк, беря в руки чашку и пуская на неё из кончиков своих пальцев холодный воздух. — Сама не знает, чего хочет.
— Любимый, не ругайся, — Таня погладила его по плечу.
Малиновская заметила, что в этот момент Настасья смотрела на них каким-то странным взглядом — в нём читалась легкая грусть, и ещё что-то трудноопределимое. Через секунду Настя перевела взгляд на неё, и Мария отвела глаза, чтобы не смущать подругу. Тут и так всё было более чем ясно — разумеется, Настасье хотелось, чтобы Евген относился к ней с такой же теплотой и нежностью, как относится Вова к Татьяне. Но, видимо, это просто не её человек. Хотя… вполне может быть, что у них всё ещё и наладится.
Чай был, наконец, остужен, и мальчишки ушли обратно в комнату, чтобы продолжить копание в телевизионных настройках, прихватив с собою при этом парочку зефирин. Девчонки, оставшись на кухне в сугубо женской компании, занялись своим излюбленным делом — полушепотом начали обсуждать всякие занятные штучки и секреты, понятные только им.
А за окном, прикрытым ажурными занавесками, все сильнее начинал кружиться легкий, серебристый снежок. Он долетал до земли, неторопливо ложась на газоны и крыши домов, покрывал карнизы окон и темный, блестящий в ночи асфальт.
* * *
В третьей декаде ноября неожиданно наступила небольшая оттепель, зато снег в это время сыпал практически не переставая: по краям дорог вымахали огромные сугробы, и каждый будний вечер вся Москва регулярно превращалась в одну большую пробку. Во всех дворах толпилось постоянное месиво из снежной каши — частые переходы температуры через ноль то растапливали замерзшую черно-бурую жижу под ногами, то вновь замораживали её в скользкие и труднопроходимые ледяные бугры. Дворники, которые должны были, по идее, оперативно устранять всё это безобразие, все куда-то запропастились. Малиновская уже не раз вспоминала их «добрыми словами», когда падала враскорячку у своего подъезда. Не совсем типичная погода для конца ноября, но ничего поделать с этим было нельзя — оставалось только терпеть.
