— Тише, Нэн, тише… — чуть приглушил ее напор Финист. — Ты как?
— Хорошо, любимый! Я знала, что ты придешь, верила в это!
— Конечно, по-другому я и поступить не мог.
— Я верила в это, даже когда уже никто не верил там, в бункере… Ведь это ты меня вынес из пещеры, так ведь?!
— Как ты догадалась?
— Почувствовала… твою хватку-объятие я узнаю сразу, — сквозь слезы засмеялась Нэнси.
Рон сдержанно ёкнул, когда вертолет тряхнуло, и только теперь Нэнси обратила внимание на вмятины в броне и огромную дыру в груди.
— О боже!
— Не беспокойся! — хохотнул Финист. — Этот выстрел предназначался не мне.
— Но ты весь в крови!
Нэнси подскочила к разделительной стенке между десантным отсеком и пилотской кабиной, буквально сорвала с нее белую с красным крестом аптечку и тут же принялась колдовать над ранами своего мужа, вынимая мелкие осколки и накладывая пластыри.
Ее примеру, наконец придя в себя, последовали остальные женщины и мужчины, став оказывать помощь остальным легионерам, имевшим не меньше, если не больше ран, и более серьезных, чем у Рона.
— Как дети?
— У бабушек сидят…
— Ну да, мог бы и не спрашивать, — улыбнулся Финист.
— Примарх, у нас проблемы! — выглянув из пилотской кабины, прокричал легат Тит.
Рон пробрался к кабине и, заглянув внутрь, спросил:
— В чем дело?
— Посмотри сам, — кивнул Тит в сторону бокового иллюминатора, кое-как очищенного от крови.
Рон, подавшись вперед и заглянув в окно чуть назад, увидел двухместный штурмовой вертолет «тирано», плоский, всего два метра шириной, но обвешанный оружием, как маньяк какой-то.
— И их два, — добавил Джозеф. — А кроме того, нас скоро примут еще три истребителя.
— Мы можем с ними что-то сделать? — поинтересовался Рон.
— Нет, — ответил уже осмелевший пилот. — Я пустой, а пушками их не взять. Да и не дадут они по себе стрелять, сами кого хочешь в решето превратят, глазом моргнуть не успеете. Они нас вызывают, кстати…
— Давай послушаем, чего хотят.
Пилот переключил нужный тумблер, и из динамиков раздался раздраженный голос:
— Я приказываю вам немедленно повернуть на девяносто градусов к северу и произвести посадку на ближайшей пригодной для этого площадке! В случае неподчинения я вынужден буду применить силу!
— Но тогда мы разобьемся! — ответит Финист, имитируя ужас, хотя в животе действительно стало неуютно.
— Не играйте со мной, паршивцы! Немедленно выполняйте мои распоряжения! А не то пеняйте на себя!
Рон хотел потянуть время еще, но тут запищал какой-то датчик, и пилот нервно дернулся в кресле, выворачивая штурвал. Спрашивать о том, что произошло, нужды не возникло. Бортовой компьютер сам оповестил об этом интересующихся, на случай если они вдруг по какой-то причине не увидели информационную надпись или не сработал из-за повреждений условный значок на панели управления:
— Внимание! Атака ракетой класса земля-воздух! Внимание…
Вертолет, отстреливая в экстренном режиме противоракетные шашки, стал закладывать резкий противоракетный маневр. В десантном отсеке послышался дикий крик, шум, но это сейчас никого не интересовало, следовало уйти от ракеты.
Рон сразу понял, что произошло. Легионеры приняли тройку вертолетов, десантно-штурмовой «пеликан» и два чисто штурмовых «тирано» за идущее на задание звено и потому решили сбить самый опасный, а именно десантный, не ведая, что стреляют в своих.
Но как пилот не старался, он не смог уйти от поражения. Ракета взорвалась слишком близко от вертолета, из-за чего его в очередной раз тряхнуло, да так, что он чуть не опрокинулся.
— Пожар в левом двигателе… — тут же разговорился бортовой компьютер, сообщая о предпринимаемых им действиях: — Включена автоматическая система пожаротушения… Поврежден несущий винт… рекомендую экстренную посадку. Повторяю…
Пилоту очевидное повторять не требовалось. То, что винт поврежден, все чувствовали собственными телами от пяток до макушки, впитывая в себя утробную дрожь и содрогаясь от резких скрежещущих звуков над головами.
Вертолет завертело, заболтало, пилот делал, что мог, но снижение мало походило на управляемую посадку, скорее уж на безвольное падение. Лишь у самой земли пилоту удалось как-то выровнять машину, чуть затормозить падение, и «пеликан» рухнул в лес, проскальзывая между деревьями, обламывая сучья и сгибая стволы. Что, собственно, окончательно и затормозило его падение до вполне приемлемой, пусть и сверхжесткой посадки. Опоры подломились, сработала буферная камера в днище, приняв на себя всю силу удара, самортизировав так, что люди даже не получили серьезных повреждений вроде переломов, кроме, конечно, хороших синяков.
