– Арсенал, ты – гость в Прилесье, и не ты ли недавно всем нам напоминал о вежливости? – Затем староста села обратился к сердитому, как ежик, волшебнику: – Ваше могущество, Второй Пришелец сейчас, как никогда, может быть полезен Великому княжеству.
– Погодите-ка! Быть полезным невесть кому в мои базовые функции не входит. Особенно если на халяву.
Отдаленно мои собеседники смысл фразы поняли, поэтому, подумав, начальник села предложил:
– Послушай, у тебя, несомненно, есть к нам вопросы. Мы тоже кое-чем интересуемся. Почему бы нам не обсудить это в более удобном месте? В трактире, за кружкой доброго вина?
Хм… А вот глотнуть винца после скопившегося стресса и вовсе не помешало бы. Знает председатель местного колхоза, чем подкупить славянскую душу. Волшебник тоже не протестовал. Наверное, тот еще любитель выпить.
– Согласен. Только местных тугриков у меня нету, поэтому банкет за ваш счет.
– То есть на халяву? – угрюмо попробовал Скокс новое выражение.
Я глянул в его сторону, не выдержал и весело, но как-то нервно хохотнул. Стресс все-таки.
Мы шли довольно широкими улочками между бревенчатыми, в основном одноэтажными срубами и сколоченными из досок сараями. Заборы здесь, не считая наружного частокола, явно были не в моде, поэтому частные дворики со свирепыми собачками, охраняющими территорию, отсутствовали. Хотя пару раз что-то мелкое и в меру злобное тявкнуло на нашу троицу из-за угла. Отовсюду прескверно пахло канализацией, а еще домашним скотом и сеном. Горлан, чтобы заполнить ночную тишину, презентовал жителей всех домов, мимо которых мы проходили, причем делал это с упоением базарной бабки, торгующей семечками:
– Вот тут живет наш кузнец Азит. – Мэр села кивнул в сторону широкого, похожего на ранчо, дома. – Толковый мужик, но стал много пить после того, как пачвары утащили в лес его жену. Свою благоверную он встретил потом еще раз, когда она уже стала одной из них, и убил собственными руками. А вот здесь, – Горлан махнул рукой на противоположный край дороги, где красовались два симпатичных двухэтажных коттеджа, – хаты купцов, Кампила и Цикрофа. Они возят от нас в соседний город Крипет дерево, а сюда приезжают со всякими товарами. Иногда берут с собой местных, если кому надо в город по делам или на ярмарку – повеселиться. Говорят, что хотят они в ближайшем времени съехать куда-нибудь, где спокойнее. Если так и случится – пиши пропало: ведь лошади есть лишь у них да у трактирщика Игмата. Пешком до Крипета за сутки не добраться. Ночью нагонят нечистые, а еще хуже, если колдуны! Пропадем без лошадок…
– Какая душераздирающая история, – зевнул Скокс. – Неужели ты думаешь, что хоть кто-нибудь среди ночи способен выслушать эту смесь отборных сплетен с нытьем и не уснуть?
А спать как раз совсем и не тянуло. Занесло же меня, судя по всему, в самую горячую точку чужого мира, и если я намереваюсь ждать возможности вернуться обратно именно здесь, то надо постоянно быть начеку и обзавестись информацией о местных особенностях хотя бы гигабайта на три. Вопросов появилось множество, правда, было решено для начала дождаться трапезы – желудок вспомнил, что пустует с самого утра, и обиженно подавал знаки нетерпения. Горлан же пропустил язвительные замечания волшебника мимо ушей и невозмутимо продолжал:
– Останешься на первое время у Игмата: в трактире на втором этаже есть комнаты для гостей. За последний год вы с его могуществом будете там единственными жильцами – не балуют нас гости. Вот, кстати, пришли.
Трактир абсолютно ничем не отличался от обычных домов, только размерами был явно больше. Рядом располагались пустые стойла для лошадей. Своего скакуна хозяин, видимо, держал в другом месте, менее приметном. Над двойной входной дверью в кабак была прибита незамысловатая деревянная табличка с вырезанным наспех рисунком здоровой кружки. Кривая надпись чуть ниже гласила: «Трактир Волот». Войдя внутрь, Горлан продолжал говорить, только уже почти шепотом и мне на ухо:
– У Игмата дочка есть, Арлета. Не повезло девчушке, Девоя[4] отчего-то знатно ее обидела – худая как щепка, взяться не за что. Вот и не берет ее никто в жены. Хоть и слабая с виду, зато внутри – огонь. Как поняла, что как нормальная девка ухажеров не дождется, так и придумала себе занятие не как у всех баб. Охотницей стала! С утра в лес уйдет, а к вечеру непременно возвращается с добычей. Правда, отец ее за это ругает, иногда бивал даже. Больно уж за нее боится.
