Мика выждал несколько минут и медленно побрёл в ту же сторону. Свернув за угол, он побежал и догнал заложников. Под конвоем шли две пожилые женщины и девять мужчин.
Это были люди, которые попали в беду из-за Мики и Трясогузки. А сколько ещё безвинных людей заберут колчаковцы? Какая же это месть за отца, если могут погибнуть матери и отцы других ребятишек? И главное - нельзя исправить ошибку! Если даже пойти и признаться, что это они с Трясогузкой положили костыль на рельсу, то и тогда ничего не изменится. Колчаковцы редко выпускают тех, кто попал к ним в лапы.
Заложников привели к пустому пакгаузу - кирпичному строению складского типа с железной дверью. Напротив стоял грузовой состав. Мика залез под вагон и видел, как захлопнулась за арестованными тяжёлая дверь. Старший конвоир задвинул засов, навесил большой замок, закрыл его, ключ передал остающемуся на посту солдату и приказал:
- Не выводить ни по какой надобности! Пусть там… Перед расстрелом заставим почистить.
Конвоиры ушли.
Мика пролежал под вагоном больше часа. Столько же просидел он в кустах сзади пакгауза, разглядывая кирпичную стену с единственным окошком под самой крышей. Но и это небольшое окошко было забрано толстыми прутьями, между которыми не просунешь и голову. «А зачем совать голову?» - подумал Мика и улыбнулся.
Кусты зашуршали. Это Мика торопливо пополз прочь от пакгауза.
Первым докладывал о результатах дневной разведки Цыган. Он был краток: выложил на ящик револьвер.
- Есть ещё винтовка и патроны - у моста спрятал!
Глаза у Трясогузки и Мики заблестели. До этого момента всё вооружение армии состояло из топора и перочинного ножа. Но командир постарался скрыть свой восторг. Он сдержанно спросил:
- Где взял?
- Где! - ухмыльнулся Цыган. - Спёр! - по привычке сказал он.
Сказал и отскочил от Трясогузки, вспомнив вчерашний подзатыльник. Но командир даже не замахнулся.
- Спёр! - насмешливо повторил он. - Серый ты человек, Цыган!. Мика, как это называется?
Мика задумался.
- Либо конфискация, либо экспроприация.
- Во! - подтвердил Трясогузка и, чтобы не повторять незнакомые трудные слова, сказал Цыгану: - Выбирай любое!
- Первое тогда! - пробормотал Цыган.
- Какое это первое? - грозно спросил командир.
- Ну… это… фиксация, что ли?
- То-то! - удовлетворённо произнёс Трясогузка. - Вот и запомни! А то - спёр! Я тебе дам - спёр!… Молодец! Получай за это! - И командир вытащил из-под ящика пару изрядно поношенных ботинок. - Обменял на сахар.
Цыган не ожидал такого подарка и стал растерянно пихать грязные ноги в ботинки.
- Обожди! - Трясогузка порылся в бездонных карманах френча и вытащил два дырявых шерстяных носка. - Надевай!… А ты докладывай, Мика!
В трудное положение попал Мика. О чём мог он рассказать? Цыган раздобыл оружие, а Мика всего-навсего узнал, что арестованы невинные люди. Он придумал, как им помочь, но для этого надо было получить согласие Трясогузки. И тут Мика допустил ошибку. Чтобы разжалобить командира, он несколько раз повторил, что заложников морят голодом и, наверно, расстреляют из-за того поезда, который они с Трясогузкой пустили под откос.
Командир слушал, слушал и вдруг спросил:
- Если б они сами устроили крушение и попались, тогда б ты не ныл?
- Тоже было бы жалко, - ответил Мика. - Но они бы хоть дело сделали!
- А почему ж они не сделали это дело? - возмутился Трясогузка. - Струсили?… Выходит, по-твоему, мы тоже не должны ничего делать, чтобы этих трусов никто не тронул? Может, прикажешь распустить армию?
Трясогузка горячился потому, что и сам почувствовал за собой какую-то вину, но тона не сбавлял.
- Хватит нюни распускать! Ещё начальник штаба называется!
Мягкий по натуре, готовый идти на уступки, Мика иногда становился каменным. И тогда он ни на шаг не отступал от своего. Так было и в этот раз. Он будто не слышал запальчивых слов командира и сказал убеждённо и твердо:
- Помочь надо.
- Как? - быстро отозвался Трясогузка.
- Надо отнести им еду и питьё. Там окошко есть.
- Выдумал ещё! - воскликнул Цыган. - Нашу еду раздавать!
- Я свою порцию носить буду.
- Чумовой! - выругался Цыган. - Да за еду!… - Он окинул взглядом мешки и ящики с продовольствием и вытянул руки, словно хотел обхватить это всё и прижать к себе. - За еду вот так держаться надо!
