Без сомнения.
А если на горных перевалах выпадет ранний снег, то это будет означать конец его великого Вермахта. А ведь было уже четырнадцатое сентября. На хорошую погоду рассчитывать не приходится. Как это, черт возьми, время пролетело так быстро?
Но ведь он был самым могущественным человеком в этой половине земного шара, разве не так? Может быть, и найдется кто-то под стать ему в России, Китае или Иране, но об этом еще лет десять можно не беспокоиться. Он знал, он чувствовал, что звезда его восходит. Он силен — вот о чем расскажет им этот идиот, если, конечно, ему удастся не заблудиться в пустыне и не замерзнуть в горах. Он расскажет им о том, что люди здесь, на западе, боятся Ходячего Хлыща и немедленно бросятся исполнять любую его команду. Он может рассказать им только то, что окончательно подорвет их уверенность в своих силах. Так почему же так необходимо, чтобы этот Том Каллен был пойман и убит, прежде чем он успеет покинуть запад?
«Потому что я так хочу, и я получу, то что хочу, и это — вполне достаточная причина.»
А тут еще этот Мусорный Бак. Он-то думал, что можно забыть о нем. Что можно отбросить его в сторону, как неисправный инструмент. Но Мусорный Бак сумел сделать то, что не удалось бы всей Свободной Зоне. Он швырнул грязь в отлаженный механизм готовящегося похода.
Я ошибся…
Это была ненавистная мысль, и он не позволил себе додумать ее до конца. Он бросил стакан за низкое ограждение и проследил за его долгим полетом. Мысль капризного, злого ребенка мелькнула у него в мозгу: «Пусть он упадет кому-нибудь на голову!»
Далеко внизу стакан взорвался на автомобильной стоянке… настолько далеко, что темный человек не услышал этого.
Больше в Индиан Спрингс ничего не нашли. Всю базу перевернули вверх дном. Очевидно, Мусорный Бак заминировал первое, что попалось ему под руку — вертолеты из ангара N9 и автоцистерны в соседнем гараже.
Флегг изменил свой приказ насчет Мусорного Бака и велел казнить его публично. Мысль о том, что Мусорный Бак будет разгуливать по всем государственным военным базам, на которых Бог знает что может храниться, приводила его в крайне дурное расположение духа.
Да, уверенность испарялась.
Когда это началось? Он не мог точно ответить на этот вопрос. Но он знал, что вещи понемногу изнашиваются по краям. Ллойд тоже об этом знал. Он прочитал это в его взгляде. Неплохая идея устроить Ллойду несчастный случай до конца зимы. Слишком уж со многими из дворцовой гвардии он сдружился. С такими людьми, как Уитни Хорган и Кен ДеМотт. И даже этот Берлсон, который разболтал про красный список. Он лениво прикинул, стоит ли за это снять с него живьем кожу.
«Но если бы Ллойд знал о красном списке, ничего бы…»
— Заткнись, — пробормотал он. — Просто… возьми… и заткнись!
Но эту мысль было не так-то просто отогнать. Действительно, почему он не назвал Ллойду имена руководителей Свободной Зоны? Он не знал этого, не мог вспомнить.
Выражение удивления мелькнуло на его лице. Неужели он постоянно принимал такие глупые решения?
И кстати, насколько предан ему Ллойд? Это выражение у него в глазах…
— Они идут за тобой, и ты знаешь об этом.
Он резко обернулся на звук этого тихого, бесстрастного голоса. Его широкая усмешка поблекла, когда он увидел Надин. На ней была белая ночная рубашка. Ее волосы, того же цвета, что и рубашка, облепляли ее лицо. Она была похожа на сумасшедшую сивиллу, и Флегг почувствовал страх. Она сделала еще один шаг по направлению к нему. Ноги ее были босыми.
— Они идут сюда. Стью Редман, Глен Бэйтмен, Ральф Брентнер и Ларри Андервуд. Они придут и убьют тебя, как застигнутую в курятнике ласку.
— Они в Боулдере, — сказал он, — прячутся у себя под кроватями, оплакивая свою старую негритянку.
— Нет, — сказала она равнодушно. — Они уже почти дошли до Юты. Скоро они будут здесь. И они уничтожат тебя, как зловредный вирус.
— Заткнись. Спускайся вниз.
— Я пойду вниз, — сказала она, приближаясь к нему, и на этот раз улыбка играла на ее устах — улыбка, наполнявшая его ужасом. Щеки его побледнели, а вместе с румянцем, казалось, исчезла и его странная, горячая жизненная сила. На мгновение он показался ей старым и немощным. — Я пойду вниз… и ты пойдешь вслед за мной.
