Апрель! Апрель! - страница 28

Прождав напрасно некоторое время, он начинает тосковать. Тоскует, как в жизни никогда еще не тосковал. Тоскует до боли. Спрашивает сам себя, почему же это он так мучительно тоскует? И понимает, что тоскует по чему-нибудь ужасно интересному!

Вот бы, например, получить небольшое сотрясение мозга и потерять сознание!

Весь этот день Самюэль Элиас продолжает тосковать. Три раза его одолевает зевота, и два раза он чихает, а интересного нет как нет!

В пятницу он тоскует так сильно, что все вокруг блекнет. Яркая-яркая желтая краска кажется ему тусклой. И не только желтая, а и красная, и синяя, и зеленая тоже.

Самюэль Элиас пытается представить себе то ужасно интересное, по чему он так тоскует. Может быть, это собственный слон? О котором он всегда мечтал и хотел назвать Лапушкой? Слоны — его любимые животные, вот только вряд ли у него когда-либо будет собственный слон… А что, кроме слона, может быть ужасно интересным? Что-нибудь поменьше? Что-нибудь такое маленькое, чего и глазом не видно?

Всю пятницу Самюэль Элиас ходит и ищет что-нибудь интересное, чего глазом не видно. Он ищет везде. Во дворе и на автобусной остановке, даже у киоска, куда папа вечером посылает его за сигаретами.

А когда он возвращается, то наталкивается в подъезде на Хокана Ульссона и его возлюбленную Чудесную Гуниллу. Они прощаются друг с другом, и похоже, этому прощанию не будет конца.

— Ну, пока! — говорят они. — До завтра!

Потом целуются. Потом опять прощаются.

А сами ни с места. Весь проход загородили. Тут Самюэль Элиас кричит: «С дороги!» — и с разбегу прорывается между ними.

Они разлетаются в разные стороны, и Хокан Ульссон что-то кричит ему вслед, но Самюэль Элиас не отвечает, он спешит домой к своему папе, который сидит на диване и волнуется из-за новой работы. Папа так боится опоздать на работу утром или сказать какую-нибудь глупость во время обеденного перерыва! Скажем, проговориться, что он трусишка-зайчишка. Но Самюэль Элиас утешает его, говоря, что в этом нет ничего особенного. На свете найдется много людей, которые бывают трусишками-зайчишками.

Потом Самюэль Элиас ждет завтрашнего дня. Может быть, завтра сбудется наконец его мечта о чем-нибудь интересном.

Но и суббота двадцать девятого апреля не приносит ему ни слона, ни еще чего-нибудь ужасно интересного. Хоть бы письмо пришло по почте! В самом деле, вот бы получить маленькое письмецо! От кого угодно, все равно, пусть даже от Магнуса, например. Совсем малюсенькое письмецо! Неужели так трудно его написать? Самюэль Элиас управляется с этим делом за четверть часа!

Дальше он не знает, что писать, но в конце концов его осеняет.

Письмо получилось таким удачным, что он вместо того, чтобы тратить время и бежать с ним на почту, немедленно звонит по телефону Магнусу и читает ему вслух, совсем забыв, что не должен с ним разговаривать! Магнус явно слушает с увлечением. Похоже, письмо ему тоже понравилось. Во всяком случае, он обещает когда-нибудь ответить.

Через пять минут Магнус звонит и читает свой ответ.

«Здорово, Самюэль Элиас! — читает он. — Я поживаю хорошо. Как ты поживаешь? Однажды мне приснился такой длинный кошмар, что ему не было конца! У нас на обед была чистейшая отрава. Привет от Магнуса Пильбума».

Весь этот день и весь вечер они пишут друг другу письма и читают их по телефону.

Как только друзья на другой день встречаются во дворе, на них нападает такая охота писать друг другу письма, что они тут же расходятся по домам и принимаются за дело.

пишет Самюэль Элиас. Бежит к телефону и читает свое письмо Магнусу, который обещает незамедлительно ответить. Вот его ответ:

«Здорово! Я по-прежнему поживаю хорошо. Как ты поживаешь? Я тоже встретил тебя во дворе. Горячий привет от Магнуса Пильбума».

В понедельник первого мая Самюэль Элиас не успевает написать много писем, потому что идет вместе с мамой и папой на демонстрацию против капиталистов.