Истинно американский парадокс: оснащенная по последнему слову техники газетная и радиотелевизионная журналистика при всей внешней активности остается в массе своей пассивной, зависящей от случая и очень далекой от показа истинных причин важных социальных явлений. Случайно ли такой известный в Америке «разгребатель грязи», как Сеймур Херш, смог первым опубликовать разоблачительный материал о кровавой бойне в Сонгми лишь в никому не известной «Диспетчер ньюс сервис»?
Представьте себе лавину информации, обрушивающуюся на американца из 1750 ежедневных газет общим тиражом в 62 миллиона экземпляров, 6700 коммерческих радиостанций и 700 телестанций. После школы пресса и телевидение — самый эффективный канал программирования сознания людей. Печатная индустрия, радио и телевидение, как и любая отрасль бизнеса (газетный бизнес в США занимает десятое место по объему производимой продукции и пятое по уровню занятости), стремятся прежде всего привлечь максимальное число потребителей. Как этого легче добиться? Путем культивирования уже сформировавшихся и тем самым апробированных социальных ценностей и политических взглядов. Для успешного функционирования «салонов психологического массажа» нужна прибыль в первую очередь, во вторую — расположенность и доверие клиентов. Желательно все вместе. Семейство Сульцбергеров — Оксов, например, получает от «Нью–Йорк тайме» свыше 10 миллионов долларов в год, семейство Чэндлеров от «Лос–Анджелес тайме» — более 20 миллионов. В телебизнесе норма прибыли выше раз в шесть–семь.
Как и в любом бизнесе, в «индустрии промывания мозгов» существует и своя довольно острая внутренняя конкуренция. «Управляющие умами» отчаянно борются между собой за новые рынки сбыта и сферы влияния, за первенство в подаче информации, тем более «жареной». Телекомпания Си–би–эс никогда не уступит Эй–би–си, журнал «Тайм» главному сопернику — «Ньюсуик», телеграфное агентство АП контрпартнеру — ЮПИ. А столичная «Вашингтон пост» скорее зарубит весь тираж, чем позволит «Нью–Йорк тайме» опередить ее в передаче наиболее сногсшибательной новости.
Кстати, как понимают новость? Около века назад главный редактор газеты «Нью–Йорк сан» Джон Богарт определил ее так: «Когда собака кусает человека, это не новость, ибо ничего экстраординарного здесь нет. Но когда человек кусает собаку, вот это действительно новость». Столь образное, сколь и извращенное понимание социально полезной информации, сегодня в плоти и в крови каждого репортера и редактора любой провинциальной или крупной газеты, журнала, радио или телевидения.
Конечно, чисто в профессиональном плане есть и положительные плоды острой конкурентной борьбы, но от нее ничего не меняется ни в реальном положении американцев, ни в отношении средств массовой информации к системе частного предпринимательства. Да и как пресса может выступить против этой системы, если она и есть частное предпринимательство, и зачастую весьма крупное, борющееся за потребителя, точнее, за потребление своей продукции, за выколачивание максимальной прибыли. Уж кто–кто, а бизнес и пресса действительно сидят «в одной лодке».
Однако нет правил без исключения. И среди американских газет, журналов и даже радиостанций есть и такие, которые отстаивают подлинно демократические идеалы и служат им в трудных, подчас невыносимых условиях полицейской и судебной травли. Но в данном случае речь идет о «большой прессе» и монополиях, захвативших контроль над средствами массовой пропаганды.
* * *
Профессор Стэнфордского университета Уильям Риверс в своей книге «Творцы общественного мнения» пришел к заключению, что информационный аппарат в США был якобы создан независимым от правительства с целью обеспечить его свободу от контроля любой конкретной администрации. Если спросить об этом типичного американского журналиста, он с таким заключением согласится сразу. Но вот когда поинтересуешься у него понастойчивее, обеспечена ли эта свобода в действительности, разве не играет пресса роль одного из самых эффективных и послушных инструментов не одной какой–то отдельной администрации, а государственной системы в целом, тут собеседник начинает задумываться. «И все же мы подаем новость как объективный факт с ограниченной интерпретацией, — будет упорствовать он. — Свое же несогласие с правительством выражаем открыто».
