– Констан! Каким ветром тебя занесло в нашу глушь?
– Да вот решил проведать вас, поглядеть, чем вы здесь промышляете, не скучаете ли, проводя время на охоте и в прочих пустых развлечениях?
При этих словах Сигиньяк опустил голову и, усевшись на лавку, возле стола, еле слышно пробормотал:
– Да, пожалуй, доразвлекались.
Де Ро погрустнел и отвел взгляд. Улыбка с лица сержанта мгновенно улетучилась и он озабоченно спросил:
– Что случилось, Луи?
Тот в отчаянии махнул рукой.
– В чем дело, друзья! Жиль, что произошло?
Сигиньяк глубоко вздохнул и заговорил:
– Де База арестовали.
– За что?! Кто?!
– Ты, наверное, помнишь такого господина как граф де Бокуз, одного из самых богатых и влиятельных людей в Анжу?
Гвардеец кивнул.
– Так вот, Гийом убил на дуэли его племянника.
– Этого выскочку и труса Жофрэ?!
– Да, его. Они повздорили из-за пустяка. Я пытался унять Гийома. А Жофре, пользуясь влиятельностью дядюшки, всё подтрунивал де База. Ну, а Гийома два раза просить не нужно. Они выхватили шпаги. Ещё добавили масла в огонь дружки этого Жофре, подначивая их своими выкриками. Дело закончилось скоро, де База продырявил этого надутого павлина, даже лекарь не понадобился.
Жиль замолчал.
– Он умер?! Гийом убил его?!
Растревожился де Самойль. Жиль, обреченно кивнул. Друзья помрачнели, опустившись в тишину. Лишь де Самойль, настигнутый горем, еле заметно качая головой, прошаптал.
– Ах, Гийом, Гийом. Я всегда изумлялся твоему таланту попадать в разные скверные передряги. Где сейчас де База?
– Здесь, в башне. Сегодня вечером или, быть может, завтра утром его повезут в Анжер. Мы думали сейчас ехать к интенданту провинции, графу Радиньи, ведь у него служит помощником де Некруассон, может, он чем-то поможет?
Сигиньяк с надеждой поглядел на друга. Констан покачал головой, понуро заметив:
– Нет, Жиль, ничем он не поможет. Король подписал эдикт о запрете дуэлей. А если учесть ещё и влияние графа де Бокуза, то Гийому не избежать смертной казни.
Мрачно произнес гвардеец, закрыв лицо руками.
– Но, что же делать, Констан?!
Сдавленным голосом, переходя на крик, завопил Жиль. Де Ро за всё это время не произнес ни слова. Он, отрешенно, сидел, упершись локтями в стол, поддерживая рукой голову, и, что-то вычерчивал маленьким ножиком на засаленных досках. Сигиньяк толкнул товарища в плечо и закричал:
– Луи, а ты что же?! Ведь так не должно быть! Это не справедливо! Луи, что ты молчишь?!
– По-моему, все предельно ясно.
– Что?! Что тебе ясно?!
– Гийома нужно отбить.
Тихо произнес Луи, не отрывая взгляда от отшлифованных временем и локтями досок трактирного стола. Жиль замер, лицо его вытянулось, глаза округлились, он с изумлением, заглушившим протест, пытался осознать услышанное. А осознав, встревожился и обратил испуганный взор на де Самойля. Тот задумчиво поглядел на де Ро, затем, встретившись глазами с Сигиньяком, негромко вымолвил:
– А ведь Луи прав. Отбить и бежать.
– Как? Куда бежать?
Чуть слышно вымолвил виконт, который от ужаса, казалось, сейчас потеряет дар речи.
– Но ведь если.. .мы тогда сами станем преступниками, и нам так же не сносить голов.
– Да, это совсем не обязательно. Поверьте мне, вы тут барахтаетесь в своём навозе, и не подозреваете о том, что происходит в королевстве.
– А, что происходит?
Оба анжуйца перевели заинтересованные взгляды на де Самойля. Сержант заерзал на лавке, затем огляделся, нагнулся поближе к товарищам и почти шепотом произнес:
– Могу сказать одно, у Ришелье, сейчас, каждая верная шпага на счету. И я прибыл в Анжу за вами. Поэтому, если мы вытащим де База из этой истории, у вас не будет другого выхода, как поступить на службу к Его Преосвященству. Лишь в этом случае, я смогу попробовать добыть нам помилованье и сохранить свою, а заодно и ваши пустые головы.
Зависло молчание. Жиль, вернувшись в приделы присущей себе рассудительности, весомо заявил.
– Что касается меня, то я с радостью и по убеждению готов принять сторону кардинала. Даже если бы не было всей этой истории.
Де Сигиняк произнёс это, гордо закинув голову. После чего оба друга уставились на де Ро. Тот почувствовал, что пришел его черед держать ответ. Пригладил ладонью волосы, он нехотя промямлил:
