Карательные операции далеки от достижения своей цели: они не в состоянии затормозить стремительное становление национального самосознания, а наоборот, невольно подгоняют этот процесс. На определенном этапе развития народного самосознания массовая бойня в колониях лишь стимулирует это развитие, потому многочисленные жертвы становятся очевидным признаком того, что все противоречия между угнетателями и эксплуатируемыми могут быть улажены исключительно при помощи силы. Здесь необходимо отметить, что политические партии не призывали народ к вооруженному восстанию и не проводили подготовку мятежа. Все эти репрессивные меры и военные акции, немедленно последовавшие за сильным приступом страха, который испытали колонизаторы, не входили в планы политических вождей национально-освободительного движения. Происходящие события обрушились на них внезапно. И все-таки в данный момент колониализм решает арестовать национальных лидеров. Вместе с тем сейчас правительства колониальных стран уже знают, насколько опасно лишать народные массы их предводителей. В этом случае неукротимые и никем не сдерживаемые массы устроят настоящий разгул, ударятся в Жакерию, в бунт, начнут совершать «зверские убийства». Массы отдаются во власть своих «кровожадных инстинктов» и принуждают колониализм выпустить своих лидеров на свободу. На долю последних выпадает непростая задача — утихомирить разбушевавшиеся массы. Угнетенный народ спонтанно направил свою разрушительную энергию на уничтожение колониального режима. Приблизившись вплотную к выполнению этой грандиозной миссии, он очень скоро обнаружит, что выступает с бессодержательными и пассивными требованиями выпустить из тюрьмы такого-то и такого-то[7]. Колониальные власти удовлетворят эти требования и начнут с освобожденными лидерами переговоры. Вот и придет время на радостях отплясывать на улицах.
При определенных условиях партийная машина может не отреагировать на происходящее и остаться в бездействии. Однако сами партии быстро удостоверятся в том, что в результате усмирительных операций и спонтанного подъема народа они теряют сторонников. Насилие масс с яростью выплескивается на военные отряды оккупантов, ситуация ухудшается на глазах и достигает апогея. Находящиеся на свободе национальные предводители оказываются побоку. Внезапно они становятся ненужными со всей их бюрократичностью и взвешенными требованиями. И все же мы видим их, глухих к развертывающимся событиям, в попытке выступить с жульническим заявлением «от лица безмолвной нации». Для колониализма такие местные политики — настоящая находка, и, как правило, колониальная система принимает их с распростертыми объятиями, превращает этих «глухих глашатаев» в выразителей общественного мнения и за пару минут обеспечивает им независимость на том условии, что они восстановят порядок.
Таким образом, мы видим, что весь местный политический истеблишмент правильно оценивает мощный потенциал насилия. Вопрос не в том, как ответить на него еще большим насилием, но как найти способ снизить напряжение.
Какова же подлинная природа этого насилия? Как было показано выше, угнетенные массы интуитивно чувствуют, что их освобождение должно быть — и это единственный путь — завоевано силой. Что же это за помрачение рассудка, которое заставляет этих людей, истощенных и ослабленных, не располагающих техникой, вынужденных сопротивляться всей военной и экономической мощи колониальной оккупации, поверить в то, что лишь насилие способно освободить их? Как они надеются завоевать победу?
Дело в том, что насилие может стать (увы, это так) лозунгом политической партии — в той мере, в какой оно является частью колониальной системы. Политические вожди могут призвать народ к вооруженной борьбе. Необходимо тщательно обдумать эту весьма проблематичную ситуацию. Когда милитаристская Германия решает силой урегулировать вопрос о спорных пограничных территориях, нас это решение нисколько не удивляет. Зато когда, скажем, население Анголы берется за оружие, или алжирцы отвергают все до единого мирные средства борьбы за независимость, эти показательные примеры означают, что что-то случилось или что-то происходит вот в это самое мгновение. Угнетенные расы, эти современные рабы, очень нетерпеливы. Они осознают, что лишь очевидное безрассудство может вывести их из состояния колониальной зависимости. В мире устанавливается новый тип отношений. Народы слаборазвитых стран пытаются разбить сковывающие их цепи. Самое удивительное, что это им удается. Можно доказывать, что в наши дни, когда в космос запускаются спутники, смерть от голода выглядит просто нелепой. Но угнетенным массам такая гибель не кажется выдумкой.
