Когда раз в три месяца или около того мы слышим, что шестая или седьмая флотилия направляется к такому-то побережью, когда Хрущев угрожает прислать советские ракеты в помощь Фиделю -Кастро, когда для урегулирования лаосского вопроса Кеннеди останавливает свой выбор на решении, в котором изначально заложена некая безнадежность, у жителя колонии или страны, недавно завоевавшей независимость, складывается впечатление, что он, хочет он того или нет, оказывается подхваченным какой-то безумной кавалькадой. На самом деле он сам уже встроился в ее ряды. Посмотрим, к примеру, на правительства освобожденных стран. Две трети своего рабочего времени люди, ставшие у руля государственной власти, тратят на рассматривание подходов к управлению и попытки предугадать опасности, которые им угрожают, и лишь одну треть они отдают работе на благо страны. В то же время они ищут союзников. Подчиняясь такой же диалектике, оппозиционные партии сворачивают с пути парламентской борьбы. Они тоже находятся в поиске союзников, чтобы обрести в их лице поддержку для отдающих жестокостью рискованных мероприятий, нацеленных на подстрекательство к мятежу. Пропитав всю атмосферу колониального мира, насилие продолжает определять жизнь каждой нации, ибо, как мы уже сказали, страны третьего мира не отрезаны от всех остальных. Напротив, именно третий мир находится в эпицентре событий. Поэтому в публичных выступлениях политических деятелей слаборазвитых стран сохраняются нотки агрессивности и обостренного раздражения. В нормальных условиях они должны были бы исчезнуть. Здесь же кроется причина недостаточной вежливости, о которой так часто говорят в связи с новоявленными правителями. Почти незаметной остается предельная обходительность тех же самых государственных чиновников в общении с их братьями, или с товарищами. Неучтивое поведение как нельзя лучше подходит для отношений со всеми другими, с бывшими колонизаторами, которые приходят наблюдать и проверять. У бывших угнетенных складывается ощущение, что все отчеты составлены заранее. Подобранные для статьи сопровождающие фотографии служат примитивным доказательством того, что автор статьи якобы знает, о чем говорит, и что он своими глазами видел это. Весь материал нацелен на доказательство «очевидного»: дела идут из рук вон плохо с тех пор, как мы ушли. Частенько репортеры жалуются на скверный прием, на то, что их заставляют работать в ужасных условиях и что относятся к ним с явным равнодушием или враждебностью. Все это в порядке вещей. Национальные лидеры прекрасно знают, что международное мнение формируется исключительно западной прессой. Когда журналист из какой-нибудь западной страны начинает задавать нам вопросы, то за редким исключением он хочет нам помочь. Например, даже самые либерально настроенные французские журналисты при подготовке репортажей о войне в Алжире постоянно использовали двусмысленные определения для описания нашей войны. Стоило нам упрекнуть их за это, они с невинными глазами отвечали, что должны были во что бы то ни стало сохранить объективность. С точки зрения местного жителя, объективность всегда направлена против него. Если учесть все вышесказанное, мы сможем понять новую тональность, царившую в международной дипломатии на Генеральной Ассамблее ООН, состоявшейся в сентябре 1960 г. Представители стран-колоний были откровенно агрессивны и вспыльчивы, заостряли все до предела, но жителям колониальных стран вовсе не показалось, что их делегаты что-то преувеличили. Радикальный настрой представителей стран Африканского континента заставил гнойный нарыв прорваться и высветил недопустимый характер процедуры наложения вето, а также диалога между двумя мировыми державами. Наиболее ярко проявилась незначительность роли, оставленной для стран третьего мира.
Предметом той дипломатии, которую вводят в действие завоевавшие независимость народы, больше не являются многочисленные нюансы, завуалированные подтексты или гипнотизирующие пассы. Причина смены дипломатического языка проста: на представителях бывших колоний лежит огромная ответственность. Они должны в одно и то же время оберегать единство нации, обеспечивать приближение масс к материальному благосостоянию и реализацию прав каждого народа на хлеб и свободу. Эта дипломатия никогда не остановится, будет идти вперед с огромным рвением, резко контрастируя с малоподвижным, застывшим колониальным миром. И когда на Ассамблее ООН г-н Хрущев размахивает и стучит по трибуне своим ботинком, ни один выходец из угнетенного народа или представитель слаборазвитой страны не смеется. Ибо г-н Хрущев показывает колониальным странам, что он настоящий русский мужик, который, тем не менее, располагает космическими ракетами, угрожает проклятым капиталистам так, как они этого заслуживают. Точно так же не возмущает представителей стран третьего мира и Фидель Кастро, пришедший на Ассамблею в военной форме. Своей одеждой Кастро всего лишь демонстрирует осознание того, что правило насилия продолжает действовать. Удивительно, как он не заявился в ООН с пулеметом в руках. А если бы такое произошло, разве кто-нибудь стал бы возражать? Любая
