Старшина Туманов слез с мотоцикла. Несколько раз присел, чтобы размять затекшие ноги.
Мальчишка лет одиннадцати, стриженный наголо, в стареньком пиджачке, из-под которого гордо маячит матросская тельняшка, приблизился к Туманову и вежливо сказал:
— Здравствуйте, дяденька милиционер. Меня зовут Иван. Фамилия моя — Манько. Учусь в четвертом классе. А живу вон в том облинялом доме. Папка на фронте воюет, а мать рыбачит.
— Молодец, — сказал старшина Туманов, не понимая, для чего все-таки столь длинное вступление. И хотел было добавить: «Славный мальчик».
Но Иван перебил его:
— Дяденька милиционер, я вам должен заявление сделать.
От слова «заявление» повеяло чем-то родным и понятным. И старшина Туманов ласково кивнул Ивану: дескать, давай!
Иван рассказал, как убежал с уроков, забрался на чердак, увидел квартирантку, которая рассматривала в бинокль батарею на скале.
— А бинокль большой был? — с сомнением спросил старшина Туманов.
— Не-е... Маленький.
— Театральный.
— Маленький... Арестовать ее надо, дяденька милиционер.
Старшина Туманов колебался:
— Арестовать... Говоришь, в бинокль на скалу смотрела. Подозрительно, с одной стороны. А с другой... Ответь мне, батарейцы к вам в поселок ходят?
— Обязательно.
— Вот... Вдруг учительница ваша с кем-нибудь из артиллеристов познакомилась. Полюбила. В бинокль на него посматривает. Для вдохновения, значит. Улавливаешь?
— Нет, — честно признался Иван.
— По малости возраста не понимаешь. Ну, допустим, если бы радиостанцию у нее увидел или динамит — это улики. А бинокль — факт сам по себе не убедительный. Ты никому еще не говорил?
— Никому.
— И помалкивай. Для порядка мы документы у нее проверим, прописочку. Если нарушения будут, задержим, если в полном порядке, отпустим. Понял, милый?
— Понял, товарищ милиционер.
— А теперь хочешь, я тебя на мотоцикле до школы прокачу?
— Очень хочу. Только прокатите меня в другое место.
— Шутник! Учительница же в школе.
— Вы прямо там документы проверять станете? — удивился Иван.
— Ну и что? Проверка документов в настоящее время — дело обыкновенное...
Дождь обрушился, когда зашло солнце и тяжелые тучи загнездились над морем, окутав город слепым и гнетущим мраком. Ветер на время стих. И вновь пробудился лишь с первым громом. Молния легла на мокрые тротуары, на развалины и крыши. И город заблестел. И ветки захлестали одна другую, не жалея, словно боксеры на ринге.
Фары выхватывали из темноты косую сетку дождя. И «дворники» на ветровом стекле, ползая вверх-вниз, не успевали стирать воду. Видимость была отвратительной.
Грузовая машина двигалась позади «виллиса». Каиров, разумеется, не видел очертания ее кабины или кузова. Различал только узкие щели фар да бледно-желтое пятно света, которое, покачиваясь точно тень, не отставало от передней машины. В грузовике, крытом брезентом, ехали четверо красноармейцев. В «виллисе» кроме Чиркова и Каирова находились еще Золотухин и приглашенный им врач-эксперт.
Машина с солдатами почему-то задержалась в гараже. Подъехала к Дому офицеров не в десять вечера, как распорядился Каиров, а без четверти одиннадцать.
В этот час улицы города были пустынны. А вспышки молнии и гром напоминали артиллерийскую канонаду.
Выбравшись на шоссе, машины прибавили скорость. Море здесь было совсем рядом. Ревело оно страшно. И разговаривать в машине было трудно.
Капитан Чирков, казалось, слился с рулем.
— Скоро поворот! — наклонившись к капитану, прокричал Золотухин.
— Вижу!
Сбавив скорость, Чирков повернул машину влево. Она очутилась в узком, зажатом двумя горами ручье, под которым скрывалась, вся в колдобинах, дорога.
— Застрянем, черт! — не стерпел Каиров.
— Ничего, ничего! — успокоил Чирков: — Под водой камень. Вы лучше держитесь крепче, иначе без шишек не обойтись!
Каиров обернулся. Между головами Золотухина и врача-эксперта вырисовывался прямоугольник окошка. Желтое пятно по-прежнему маячило за машиной. Значит, грузовик тоже свернул с шоссе. Не проскочил.
Потом машины взяли влево и поползли в гору. Дорога-ручей осталась позади.
В этот момент опять сверкнула молния. И все увидели кладбищенскую ограду и хилую часовню между двумя высокими акациями.
