Степа даже поначалу воодушевился. Неужели Шойс нашел способ уговорить этого кадра? А потом внимательнее присмотрелся к выражению лица старейшины, и понял, что дело дохлое.
На лице Турухтанова отчетливо читалось сожаление и досада. Причем не злая досада, а такая, как будто ему было очень неудобно перед Декстером. Ну да, ну да… Видно было, что Турухтанову очень хотелось слушать и дальше. Советы Шойс давал качественные, а вот помощи не получит все равно. Отсюда и досада с сожалением.
– …вот, – закончил свое выступление Декстер. – Что скажете.
Турухтанов вздохнул. Степа вздохнул вместе с ним. Облом-с.
– Я очень благодарен вам за консультацию, – Евлампий Егорович старался говорить как можно ровнее. – Но, поверьте, открыть вам процесс изготовления не в моих силах…
– Не вопрос, – беспечно махнул ручищей Декстер, отметая любые проблемы. – Судя по организации обороны, в остальных местах у вас творится то же самое. Я могу проехаться по всем точкам, проверить, выдать рекомендации. Если требуется разрешение вашего руководства, тоже не беда. Наверняка, в центральном комплексе тоже найдется пара-тройка вещей, которые можно улучшить. С моим опытом…
– Извините, мистер Декстер, – негромко, но очень твердо прервал его Турухтанов. – Но, боюсь, вы меня неправильно поняли. Мне не требуется никакая санкция руководства в этом вопросе. Я, если так можно выразиться, сам часть этого руководства. А относительно рецепта нашего знаменитого салата, поверьте, мы не пытаемся остаться единственными обладателями рецепта…
А вот на этом моменте Донкат навострил уши. Как так? А к чему тогда вся эта секретность? Турухтанов вдруг посмотрел на него и ответил на плохо скрываемый Степин скептицизм.
– Дело не в таиксане, как таковой. Этот рецепт до сих пор не открыт не только потому, что его скрывают. Дело в самой технологии.
– Для нее требуются настолько специфические знания? – Донкат демонстративно недоверчиво обвел взглядом простую обстановку «хутора».
Турухтанов усмехнулся.
– Ну, можно сказать и так. И как раз вы являетесь теми людьми, которые могут легко проверить все мои слова.
Он сделал приглашающий жест.
– Ваша организация обладает всей необходимой информацией.
– ФАФ? – этот вопрос вырвался одновременно у троих.
Декстер, Степа и Шадская удивленно посмотрели на старейшину.
– Именно так, – с улыбкой кивнул Турухтанов. – Вы можете поинтересоваться внутри вашей конторы, и, если у вас будет необходимый допуск секретности, то все получится…
Степа нахмурился. Вот так вот, значит…
– … ну, а если нет, значит, и я буду бессилен вам помочь. Я тоже связан определенными обязательствами.
Донкат посмотрел на сакса. На лице того отчетливо читалась мысль: «вот мы идиоты».
– Вот мы идиоты, – не стал держать ее в себе Декстер. – А ведь с самого начала могли запросить ФАФ, и не переться никуда. Ясно же было…
Он осекся. Степа открыл, было, рот, и тут же его закрыл. С рецептом точно облом. Если способ приготовления какого-то салата секретится на уровне ФАФ, то ни для каких внештатных сотрудников исключения делаться не будет. Чем они такие особенные? Наверняка, не раз и не два уже все желающие пытались узнать… Хотя, чем черт не шутит. Надо будет поинтересоваться при случае. Но не сейчас.
Турухтанов вздохнул.
– Поэтому, я прошу меня извинить, но помочь я вам не смогу ничем.
Вот тут Декстера, наконец, догнало. Он, наконец, понял, что путешествие не задалось. Не все в мире решается напором и личным обаянием. Сакс сгорбился за столом, как будто у него кончился заряд батарей. Турухтанов, с сожалением смотрел на него. Над столом висело молчание.
Декстер оперся руками о стол, собираясь вставать. Разговор был окончен.
Степа оглядел примолкший стол, остановился на сгорбленном Декстере и … улыбнулся. Не зря же их двое. И побеждают они тоже вдвоем. Поэтому, когда пушки сакса замолкают, наступает черед других действий. Степиных. Дипломатия называется. Искусство договариваться.
Донкат присмотрелся к Турухтанову. Ты сожалеешь, мой любезный друг? Тебе неудобно, что ты получил больше, чем отдал? Ты хочешь хоть как-нибудь загладить свою вину? Да пожалуйста.
