Метланд усмехнулся, поставил опустевший бокал на украшенный изысканной резьбой столик.
— Что не пьешь — это хорошо, здоровье надо беречь. — Он нагнулся вперед, отобрал у Виктора многострадальный бокал и тоже отставил. — Ты не пьешь потому, что тебя подшили… Как тебе моя версия?
— Идиотская версия, — сорвалось у Виктора.
Помощник капитана не обиделся.
— Хочешь — пойдем в медотсек, тебе пробу сделают? — предложил он. — Сразу и убедишься.
Он мог бы садануть Виктора в челюсть — эффект был бы такой же. Виктор откинулся на спинку кресла и несколько мгновений ошеломленно на него смотрел.
— Зачем подшили? — выговорил он наконец, вдруг поверив, заранее поверив всему, что мог сказать ему Метланд.
— Я же объяснил: чтоб неповадно было. С Ларсом мы служим почти девять лет и как-то привыкли, внимания никто не обращает — человек как человек. Но когда вдруг появляешься ты — такой же, по всем статьям абсолютно такой — это, согласись, уже странно. Поневоле начинаешь думать.
— Ни хрена подобного! Ваш Ларсен совершенно другой…
— Да, — неожиданно согласился Метланд. — У него совсем иное мироощущение. Как бы это поточнее… Во всяком случае, ему не приходится прятать за агрессивностью растерянность и страх.
Сраженный, Виктор молчал. Будь он хотя бы в полицейском мундире, с помощником капитана можно было бы поспорить. А в форме разведчика — весь как на ладони.
— Ты не побоялся разбойника «Десперадо», — продолжал Метланд, — не испугался неизвестности и смерти, но меня ты боишься. И Галахова боишься, и того же Ларсена.
— Нет.
— Ну, назови это как-нибудь иначе, суть не меняется. — Он глядел в сторону, на морской пейзаж на стене, и словно не замечал, как у Виктора запылало лицо.
Виктор опустил голову. Черт бы его побрал, этого умника!
— Пойми меня правильно: я не хочу тебя как-то обидеть или унизить. Но есть вещи, которые надо понять. И первое, что ты должен себе уяснить — откуда берется этот самый страх перед миром.
— Откуда же?
— Все оттуда — из клиники. Из той самой клиники, куда тебя привезли, где выцарапали у смерти и откуда ты вышел… вот таким.
— А Ларсен?
— Ларсен — нет. У него другие замороки, например, бешеные головные боли. Если б мы его не прикрывали, с планеторазведкой он распрощался бы уже сто лет назад. Ты, может быть, помнишь: над самым Сейробиком — над космопортом то есть — у катера сдохли антигравы. Хорошо, половина экипажа еще оставалась на борту «Люцифера». А остальные погибли. Вот Ларсен остался, он меньше других пострадал, да еще двое, тех сразу в отставку. — Метланд умолк, с потемневшим лицом посмотрел на Виктора.
— На Франческе, что ли? — Помощник капитана кивнул. — Не помню; может, это еще было без меня. Ну и что?
— Ну и все, больше я ничего не знаю. Остальное мои догадки. Но сам подумай: зачем на одной планете, практически рядом, два человека, похожие друг на друга как близнецы? С той лишь разницей, что Ларс постарше.
— Понятия не имею.
— Вот видишь. Далее. Зачем эти два человека находятся рядом с третьим, которого зовут Кэттан Морейра?
Ответить Виктор не успел — в дверь постучали.
— Входи. — Метланд обернулся.
Вошел Эрик Ларсен. Взгляд улыбающихся глаз упал на столик с бокалами, затем на открытый богатый бар.
— Пьем? Как всегда. Слушай, Рэй, Виктор тебе не компания, давай я его заберу? Пришлю кого-нибудь другого.
Помощник капитана, по обыкновению, энергично встряхнул головой.
— Не дам, самому нужен.
— А мне нужней.
— Все равно не дам.
— Не жадничай, — проникновенно сказал Эрик. — Он же не пьет.
— Какого рожна вы меня делите? — не выдержал Виктор. — Если я куда пойду, так только на свою койку.
— Понял. — Эрик сразу повернулся к двери и на ходу бросил через плечо: — Потом загляни ко мне. Моя берлога в аккурат против твоей, не заблудишься.
Метланд проводил его взглядом.
— Вернусь к тому, с чего начал — к стремлению сбежать от всего света и укрыться под надежным крылышком своего друга. Было такое?
— Было.
— А почему? Ты же зрелый мужик, двадцать четыре года. Кому нужна эта зависимость?
— Н-не знаю.
— Да твоему Кэттану же, о Господи! Чтоб ты был у него в кармане, сидел там смирно и не рыпался.
