Ия выпрямилась, посмотрела на любимого, сидевшего на веранде к ней спиной, и пошла собирать вещи.
Эрика была в кухне, когда входная дверь с шумом распахнулась. Через мгновение в кухню ворвался Патрик.
— Что, черт возьми, ты творишь?! — закричал он. — Как ты могла скрыть от меня, что к нам в дом залезли?!
— Ну, я не была полностью уверена… — попыталась оправдаться его жена, хоть и знала, что это бесполезно. Патрик был в ярости. Опасения старого Флюгаре были не напрасны.
— Йоста сказал, что ты подозреваешь, что за этим стоит Йон Хольм. И ты мне ничего не сказала! Разве ты не знаешь, как опасны эти люди?
— Говори потише, пожалуйста, — попросила Эрика. — Я только что уложила детей.
Она ненавидела семейные ссоры, ненавидела, когда на нее орут. В такие минуты писательница замыкалась в себе, что только усугубляло положение дел. Конечно, ссоры у них случались не так часто, и голос муж повышал на нее редко, но это не делало такие моменты менее неприятными. И хуже всего было то, что сейчас у Патрика были все причины для ссоры.
— Присядь. Давай спокойно поговорим, — предложила Эрика. — Эбба в моем кабинете изучает материал.
Видно было, что Хедстрём пытается успокоиться. Он сделал несколько глубоких вдохов и теперь дышал ровнее, но лицо его по-прежнему оставалось белым как мел от пережитого страха.
— Надеюсь, у тебя есть хорошее объяснение всему случившемуся, а также тому, чем вы с Йостой занимались за моей спиной, — процедил он сквозь зубы.
Эрика присела напротив мужа и пристыженно опустила глаза. Она не знала, какие подобрать слова, чтобы честно все рассказать и при этом выгородить себя. Собравшись с духом, женщина начала с рассказа о том, как позвонила Йосте, услышав от Патрика, что у него имеется личный интерес к делу Валё. Она призналась, что сохранила это в тайне от супруга, потому что тот не одобрил бы эту идею. Йоста же согласился сотрудничать. Патрику эта аргументация явно не понравилась, но, во всяком случае, он слушал не перебивая. Потом Эрика рассказала о визите к Йону и о том, как после этого она обнаружила, что кто-то пытался забраться в ее компьютер. Услышав это, Хедстрём снова побледнел.
— Скажи спасибо, что они не украли компьютер, — вздохнул он. — Полагаю, спрашивать про отпечатки пальцев уже поздно.
— Боюсь, что да. Я за ним работала, да и дети повсюду бегают и все хватают жирными пальцами, — опустила голову Эрика.
Патрик покачал головой.
— Не знаю, стоит ли за этим Йон, — сказала его жена. — Я только предполагаю, что такое возможно, потому что это случилось сразу после того, как мне в руки попала та записка.
— Попала! — фыркнул Хедстрём.
— Но я отдала ее Шелю, так что теперь нет никакой опасности, — добавила Эрика.
— Но они же этого не знают! — Патрик посмотрел на нее, как на идиотку.
— Ну да, но ведь после этого все было спокойно, — возразила писательница.
— А Шель что-нибудь выяснил? Тебе стоит мне сразу все рассказать. Это тоже имеет отношение к делу.
— Не знаю. Спроси у него, — уклончиво ответила Эрика.
— Йоста мне уже все рассказал. О том, что вы узнали.
— А завтра мы собирались съездить к старьевщику Улле за вещами семьи.
— К старьевщику Улле?
— Так Йоста этого не сказал? Мы узнали, куда — скорее всего — подевались личные вещи семьи Эльвандер. Улле тогда работал в интернате — помогал с мелким ремонтом. И когда Йоста позвонил ему и спросил, тот ответил: «Долго же мне пришлось ждать этого вопроса!» — Эрика усмехнулась.
— Так они все эти годы были у него?
— Да, и завтра в десять мы поедем туда с Йостой.
— Нет, ты никуда не поедешь. С Йостой поеду я.
— Но я… — начала было Эрика, но поняла, что сейчас у нее ничего не выйдет и лучше сдаться. — Хорошо.
— Ты будешь держаться подальше от этого дела, — пригрозил муж, но видно было, что он немного успокоился.
На лестнице послышались шаги. Это спускалась Эбба. Эрика вернулась к мытью посуды.
— Мир? — спросила она Патрика через плечо.
— Мир.
Старк сидел в темноте и смотрел на нее. Это все ее вина. Анна воспользовалась его слабостью, заставила нарушить клятвы, данные Эббе. Он поклялся жене быть с нею и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит их. Но кто бы ни был виноват, случившегося уже не изменить. Однако это никак не повлияет на его чувства к Эббе. Он любит жену и готов ее простить. В своем лучшем костюме перед лицом священника Мортен поклялся ей в любви и верности. И не было невесты прекраснее Эббы в ее простом белом платье. Она смотрела ему прямо в глаза, и каждое слово проникало ему прямо в сердце. А Анна все разрушила…
