Ник заметил, что рядом с ним шипит неотключенная кофеварка, и сорвал с нее металлическую насадку.
Из никелированной трубки ударила струя горячего пара. Ник подтолкнул хозяина поближе и отвернул вентиль посильнее. Шипение стало громче и струя от форсунки — длиннее. Ее конец коснулся лба хозяина и тот тоненько завизжал.
— Посмотри на мир, толстый, — стараясь не сбиться с дыхания проговорил Ник. — Завтра у тебя вместо глаз будут пуговицы от пальто. Такие серые, с дырочками. А вместо рожи — пельмень. И все твои печали отойдут на второй план. Начнем?
И он стал медленно подводить резко побелевшее лицо хозяина к шипящей струе. Тот пытался дергаться, совершенно по-лошадиному вытягивал шею и уводил голову в сторону, но Ник был сильнее и накоцец пар лизнул хозяину щеку.
Тот как-то булькающе взвыл и залепетал:
— Не надо, не надо… Все, все… Я скажу, скажу… Ник немного ослабил хватку и приготовился слушать.
Он знал, что боль не так уж и страшна. Надо было испугать и, кажется, ему это наконец удалось.
— Воды, — взмолился хозяин и начал икать. — Воды дай…
Ник чуть приподнялся с пола и, выбрав на стойке стакан, стал набирать в него воду из под крана.
— Может тебе еще сока предложить? — начал спрашивать он, чтобы хозяин не расслаблялся особенно, но в этот момент получил подлый и довольно сильный удар в пах, от которого в глазах на мгновение потемнело и колени подкосились.
А хозяин попытался стукнуть его еще раз, но промахнулся, просто попал по ноге, и бросился удирать на четвереньках.
— Вот гад, — сам себе сказал Ник. Постоял еще секунду у раковины, глядя на осколки стакана, в которых переливалась, журча, вода, и, легко перемахнув стойку, оказался на пути у хозяина.
Тот, не сбавляя скорости и с той же прытью, попытался изменить маршрут и бежать теперь тем же аллюром, но не к дверям, а во внутренние помещения. Совершая маневр разворота он подставил под удар жирный бок.
Удар не заставил себя ждать. Ник, как футболист на одиннадцатиметровом, сильно врезал ему по ребрам, стараясь, однако, не повредить почки: без сознания, а тем более в реанимации хозяин ему нужен не был.
Тушка бизнесмена весело покатилась по залу, сшибая столики и стулья.
Ник подошел к нему, перевернул на спину и поставил каблук красивого ботинка на горло:
— Все, толстый. Я пойду к кому-нибудь другому. А ты мне больше не нужен. И вообще ты больше не нужен. Насчет завтрашних пуговиц от пальто я пошутил. Завтра вообще не будет.
И он стал нажимать ногой на горло. И тут он заметил, как чуть посветлело лицо толстяка. Он действительно поверил в собственную смерть, и в чертах его на мгновение проявилось какое-то неуловимое благородство. Впрочем, его немедленно смыла волна паники:
— Погоди, — прохрипел он. — Это Близнецы…
— Да брось, не утруждай себя, — Ник продолжал давить, и лицо хозяина сделалось неприятно яркого малинового цвета.
— Я все скажу, — засипел он.
— Ну?
— Им все платят, все.
— Кто это — «все»?
— Все частники, цыгане, вся «труба»…
— Что за труба?
— Это подземный переход в центре…
— Как часто?
— Я раз в неделю, «труба» ежедневно.
— В какое время?
— Ровно в четыре, там с этим строго.
— Они что же, сами приезжают?
— Да ты, парень, действительно чокнутый, — толстяк немного ожил иэ поняв, что сейчас его не убьют, расхорохорился. — Куда ты лезешь? Это же целая организация, если б они вдвоем были, я бы сам с ними справился.
— Не твоя забота. Кто из них Серегу убил? Кто именно? Имя мне дай.
— Да не знаю я, честно. Кто-то из их людей, — хозяин тягуче сглотнул слюну. — У них там зэки страшные…
Ник убрал ногу с горла хозяина и пошел к выходу:
— Знаешь, почему я тебя не прикончу? — вдруг спросил он, останавливаясь на полпути.
Хозяин даже не пытался встать, а все так же лежал на полу, раскинув руки и тяжело, с просвистом, дышал, глядя в потолок пустыми глазами.
— Когда оклемаешься, подумай, кому будет хуже, если Близнецы узнают, что ты их сдал.
Хозяин не реагировал.
Ник собрался было еще что-то сказать, но передумал и, переступая через тела охранников, лежащих в вестибюле, направился к двери. Один из охранников уже пришел в себя и смотрел на Ника. Они встретились глазами, но охранник даже не попытался пошевелиться, безучастно наблюдая, как Ник выходит из кафе и исчезает на ночной улице.
