К нему спешил сержант:
— Документики на машину…
— Забыл, браток, — проговорил Железяка, разводя руками. — Видишь, кореша со свадьбы везу?
— А номерки-то в розыске! — радостно объявил сержант, кивая в сторону переднего бампера.
— О чем разговор! — улыбнулся Железяка. — Ты же понимаешь, свадьба. А в машине-то префект сидит. Таксист, понимаешь, напился, ехать не хотел, ну я, как друг семьи… Домой человека отвезти надо…
— Префект? — сержант явно не поверил.
— Префект, — твердо ответил Железяка и протянул сержанту стольник.
— Так бы сразу и сказали, — столь же твердо ответил сержант. Стольник взял и спрятал в карман брюк. — А то непонятно кто едет…
— Префект это, перебрал.
— Можете следовать! — гаишник коротко козырнул и пошел к «газику». Железяка сел за руль «Волги».
— Слушай, — обратился к нему Ник. — А ты вправду мент?
— Вправду, — обреченно кивнул Железяка.
— А тяжелая у вас, ментов, жизнь, — заметил Ник.
— Пасть заткни, — вежливо ответил лейтенант.
Худо-бедно, доплелись до гостиницы. Железяка припарковался у входа, но не успел вылезти, как к нему подгреб какой-то парень:
— Местечко-то наше, однако, — по-гоголевски врас-пев заявил он. — Куда прешь?
— Знаешь, — скромно ответил лейтенант. — Я могу и подальше припарковаться. Но тогда тебя тут завтра не будет. Понял? Выбирай.
— Да паркуйся где хочешь — парень пошел на попятный и демонстративно отвалил.
Железяка вылез из машины и помог выбраться Нику. Тот, впрочем, за время пути несколько поокреп и вылез сам.
*. * *
— Документики, — попросил Железяка, обходя номер и внимательно рассматривая окно. — Отсюда в туалет лез?
— Через вентиляцию, — бросил Ник, падая в удобное кресло и закуривая.
Железяка глянул на вентиляционные отверстия, удобные разве что для кошки.
— Шутишь?
Но Ник не ответил.
Железяка сед в кресло рядом, вытянул из пачки Ника сигарету и затянулся.
— Сигареты у тебя хорошие, однако, — выпустив. клуб дыма заметил он.
Повисла пауза. Оба курили. Наконец Ник, тяготясь молчанием, сунул руку в сумку и извлек паспорт.
Бросил его через столик Железяке.
Тот раскрыл, начал изучать. Но, видимо, ничего не понимая в мешанине латиницы, поднял глаза на Ника.
— А знаешь, американец, я тебе верю. История твоя запутанная, книжная, но я верю. Значит, ты приехал, тут говно… Запутано, книжно, но я тебе верю.
— Особенно книжным выглядит говно, — ощерился Ник. — Так чего же ты не пристрелил меня?
— Не поверишь, был шанс, — серьезно ответил на это Железяка. — Но не знал, сколько пуль в обойме. То ли одна, то ли две. А вы тогда как раз с Близнецом начали отношения выяснять.
— Помню, — отрезал Ник.
— А я как помню! Только глянул в магазин, а тут стрельба… Может, если бы точнее за собой следил и полег бы ты, американец,
при сопротивлении властям. Но вот только так, за здорово живешь, людей я не кончаю.
В голосе Железяки послышалось долька осуждения и Ник сразу взорвался:
— Это я-то людей кончал?! Да ты хоть одного назови, который жить достоин? Кого из них человеком назвать? Падаль и тлен…
— Это все лирика…
Железяка вновь обратился к паспорту Ника: — Юнайтед стейтс оф Америка… Ник… Мак… Как это читается?
— Маккензи. Ник. Только это все в прошлом. Как и все в прошлом… Неужели ты меня не застрелил только потому, что патронов недосчитался?
— Честно? Только поэтому. Стреляю-то я не плохо. И в темноте был. Я бы гаркнул грозно, мол де сдавайтесь, но вы бы не послушались. Тут бы обоих вас и порешил. Да только не, знал я, сколько патронов у меня… Там такая мочиловка была, мама дорогая!
— А патроны все равно считать надо, — заметил Ник.
— Сам знаю. Ну, извини. Понимаешь, я теперь Железяка. Пес цепной. Меня так и называют — Железяка. Вроде как имя. И это правда. Железяка я, потому что присягать можно только один раз. И я уже присягнул. Мент я.
Железяка затянулся сигаретой и смял окурок в пепельнице. Потом поднял на Ника тяжелый взгляд:
— Я тебя поймать должен был. И, видишь, поймал. Я тебя поймал, а остальное по боку. И теперь я тебя сдам. Потому что закон! Тебе это все лучше знать сразу, Ник… Как тебя там. Сдам. И эмоции запрем в сундучок.
— Отлично. Ты свою работу сделал, — Ник был в этот момент спокоен. — Только все не таю просто…
