Ник бросил трубку. Ему не надо было ответа. Он и так знал, что того Семенова, которого сегодня убили, звали Павлом.
Ник вышел на улицу и снял очки. Но глаза его все равно покрывала какая-то траурная пелена. Все вокруг казалось ему темным, нечетким, лживым. Он чувствовал, как опять уходит на глубину. Там тяжелее дышать, там опасней, но пока дело не закончено, он обязан находиться там.
Он быстро вернулся в гостиницу и прошелся по своему этажу. Жил он на седьмом и, судя по всему, окна его номера находились недалеко от окон бара, только этажом выше. Это хорошо.
Ник зашел в свой номер, тщательно запер за собой дверь, затем не без труда открыл окно, заросшее краской, и выглянул. Да, все было, как надо. Он видел и затененные окна бара и, чуть левее, закрашенные окна туалетов. Тут же подвернулись и архитектурные цацки в виде карнизика.
Нужна была веревка. Ник внимательно изучил свои вещи, но ничего подходящего не нашел. Выходить в город и покупать совершенно не хотелось. По разным причинам. Надо было что-то придумать. Сразу отказавшись от литературной идеи рвать простыни на жгуты, Ник, однако, обратил внимание на отличный шелковый шнур, который раздвигал занавеси на окнах в номере.
Аккуратно отпоров его, он прикинул, что если сложить его втрое, то он наверняка выдержит вес его тела. А чтобы не было лишних накладок, он разложил его на полу и стал плести «косичку». В трехжильном плетении прочность, как он знал, увеличивалась.
Закончив, он прикинул длину. Ее оказалось вполне достаточно: около трех метров. После окончания операции непременно следовало «косичку» расплести и со всей тщательностью привесить на место.
Когда этот вопрос был решен, Ник перешел к следующему этапу. Скорее всего постояльцев отеля не станут допрашивать, но необходимо сделать так, чтобы даже в этом случае не привлечь к себе никакого лишнего внимания. Номер должен быть совершенно чистым. В конце концов следователи тоже не дураки и смогут предположить, что убийца воспользовался окном. Значит, надо предположить им путь и оставить следы, которые отведут подозрения от окна самого Ника. А если все-таки те будут невероятно внимательны и на это окно выйдут, его, Ника, номер должен быть совершенно, безукоризненно чист.
Основную проблему составляло оружие. Все остальное, кроме недавно купленной сумки, было родным, американским. В сумке прятать оружие нельзя. Такие продаются в универмаге напротив и, возможно, если оружие обнаружат, продавщица сможет вспомнить, кто в ближайшее время покупал такую. Значит все в той же хламидке, прихваченной в пашкиной квартире.
При мысли о Пашке Ника передернуло. Как там было все? Пытали ли? Как этот большой, но укороченный войной человек встретил смерть? От неизвестности Ника даже слегка замутило, тем более, что отчасти он считал себя виновником произошедшего. Ни на секунду не посетила его мысль, сказал ли что-нибудь Пашка убивавшим его людям. В том, что тот молчал, Ник был совершенно уверен.
Совсем без оружия действовать не хотелось, но по условиям сегодняшней игры у Ника оружия быть не должно. Он с сожалением сложил в тряпицу пистолет, обойму и «узи». Пустой магазин от него он выкинул в мусорный бак утром. Оставался еще один полный и его расчеты дальнейших действий основывались на том, что он полон. На «Макарова» в настоящем бою надежды было мало. В конечном счете это было настоящее «офицерское» оружие: дезертира пристрелить или любовника, с которым застукал свою жену, но не больше.
Ник выглянул в коридор. Тот был пуст. Он прихватил пакет, сунул его подмышку и направился к запертой двери запасной лестницы. Как он и предполагал, висячий замок был игрушкой, чистой психотерапией для навесившего его. Он ковырнул его проволочкой и тот с удовольствием открылся.
На лестнице было тревожно тихо, и осознание того, что все выходы на нее заперты, делало обычные пролеты вверх и вниз таинственными. Тут же висел и красный ящик с намалеванными по трафарету буквами «ПК». Но в этот ящик Ник решил оружие не прятать. Он тихо спустился на этаж ниже и вложил сверток в такой же шкаф, но на шестом этаже.
