После этого он вышел из столовой и тщательно осмотрел лестницу.
Но на этом он не остановился.
Подумав немного, он вдруг вернулся в столовую, взвалил на плечи труп одного из китайцев и перенес его в одну из пустых комнат верхнего этажа.
Затем он вернулся на нижний этаж.
Незаметным для полковника образом он дал Дику знак не задавать никаких вопросов.
Полковник опять хотел заговорить, но Ник Картер опять остановил его, сказав:
— Подождите еще немного, полковник, я еще не могу выслушать вас.
Затем он, к крайнему удивлению Пирзаля, начал осматривать библиотечную комнату, пользуясь своим увеличительным стеклом.
Но вдруг он совершенно неожиданно прервал свое занятие и обратился к полковнику со словами:
— А теперь, полковник, попрошу вас, рассказать, что тут произошло.
* * *
— Не знаю, с чего и начать, — заговорил Пирзаль и вздохнул. — После того, как вы вчера вечером ушли, мистер Картер, я пережил нечто ужасное!
— Говорите, — отозвался Ник Картер, — но имейте в виду, что я должен знать все, до мельчайших подробностей.
— Разрешите мне сначала задать вам один вопрос?
— Пожалуйста.
— Решили ли вы взяться за расследование моего дела или вы настаиваете на вашем вчерашнем отказе?
— Я готов заняться этим делом, — заявил Ник Картер, — и не успокоюсь до тех пор, пока не раскрою эту таинственную историю.
— Сердечно вам благодарен. Вот это согласие скорей всего поможет мне оправиться от пережитого, — отозвался полковник.
Он говорил как-то монотонно. В нем не было заметно ни малейшего волнения, которое было бы весьма естественно в такую минуту. Напротив, он производил впечатление сонного человека.
Ник Картер был крайне удивлен этим апатичным состоянием полковника и пока не знал, чем его объяснить.
Полковник как-то вздрогнул и произнес:
— На меня напали, когда я сидел вот в этом кресле.
— Сначала укажите час, когда это произошло, — прервал его Ник Картер, — я полагаю, это случилось не сегодня утром, а еще вчера поздно вечером, до того, как вы собирались ложиться спать.
— Вы правы, мистер Картер. Но сначала должен обратить ваше внимание на то, что я полуночник. Я ложусь очень поздно и по обыкновению читаю, курю, раздумываю, причем тихое ночное время является для меня наиболее приятным, так как мне тогда не мешает ни уличный шум, ни что-либо другое.
Часа в два ночи вдруг меня кто-то схватил сзади.
— Позвольте! Откуда вы прежде всего узнали, что в комнате находятся посторонние, и сколько их было человек?
— Я знаю только то, что кто-то внезапно схватил меня сзади, больше ничего. Я сидел в кресле спиной к часам на камине, и потому не могу точно указать время. За полчаса до этого я, против обыкновения, позвонил слуге, так как я выпил все виски, и мне хотелось иметь еще бутылку. Не зная, спят ли китайцы, я позвонил и был весьма приятно удивлен, когда в комнате появился лакей, именно лакей, а не повар. Он принес мне то, что я хотел, не проронив ни одного слова. Когда он собирался уходить, я крикнул ему вслед, чтобы он ложился спать. Затем я приготовил себе свой обычный напиток — сахар, вода и виски — время от времени выпивал по глотку и уже первый стакан пришел к концу, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Две руки впились в мою шею и с такой силой придавили меня к спинке кресла, что я и пошевельнуться не мог. В тот же момент кто-то завязал мне глаза, так что я уже решительно ничего не видел. Сопротивляться было бесполезно, так как кто-то также схватил меня за ноги. Затем меня в течение нескольких секунд привязали к креслу. Сначала негодяи связали мне ноги, потом руки, а затем обмотали веревку вокруг шеи, так что я не мог больше повернуть голову. Я делал отчаянные усилия, чтобы вырваться, но, когда убедился, что все мои попытки не имеют успеха, я покорился своей судьбе.
— Дальше что?
— Вдруг кто-то сорвал с моих глаз повязку. Собственно это была не повязка, а какая-то тряпка, которую мне накинули на голову: но когда ее уж не было, я все-таки ничего не увидел. Я хочу сказать, что я мог видеть, но не увидел тех, кто напал на меня, хотя меня успели связать, и хотя я слышал шаги трех или четырех лиц, а может быть и еще больше. Но теперь в доме снова воцарилась гробовая тишина. Я мог бы подумать, что все это мне приснилось, если бы действительность не говорила сама за себя. Когда я еще не имел платка во рту; я стал размышлять, как бы выйти из столь неприятного положения. «Кто здесь?» — спросил я, стараясь придать моему голосу возможно спокойный оттенок. Ответа не последовало, но мне показалось, будто за моей спиной кто-то еле слышно захихикал. Я переждал немного, а потом опять крикнул, уже в полном отчаянии: «Ради Бога, скажите хоть слово, кто бы там ни был!»
