— Встретимся у магазина «Сакс» в пять, — произнес он, — возьми такси, чтобы не опоздать. Надень джинсы, белую футболку и лифчик без бретелек. Волосы заплети во французскую косу и не надевай плащ.
— С каких пор ты мне приказываешь? — изумилась Ралли.
Патрик повесил трубку. Ралли в недоумении воззрилась на телефон.
«Самоуверенный ублюдок», — решила она.
Был теплый вечер, проплывали оранжевые, совсем уже осенние облака. Ралли оделась так, как хотел Патрик, только на футболке красовалась большая, улыбающаяся птичка Твити из мультфильма.
Когда такси подъехало к «Саксу», Патрик уже ждал на тротуаре. На нем был черный костюм, а глаза при дневном свете были еще зеленее, чем Ралли себе представляла.
— Ты не опоздала. — Патрик показал на ее футболку. — Я же просил, никаких переводных картинок.
Ралли положила руки на бедра.
— Больше ничего подходящего не было, — соврала она.
Патрик привел Ралли в магазин одежды. Он уговорил ее примерить длинные шелковые платья, каждое из которых стоило не менее тысячи долларов.
«Это безумие, — пронеслось у нее в голове. — Он даже не знает меня».
Ей понравилось, как девушка-продавец подносила платья.
— Вот это, — выбрал Патрик, когда Ралли вышла в изящном черном платье от Нарцизо Родригез с тоненьким пояском.
Ралли смотрела на себя в зеркало. В платье она чувствовала себя хрупкой и нежной.
— Оно стоит три с половиной тысячи долларов, — сказала она.
— Оно великолепно. — Патрик обернулся к продавщице. — Она его наденет.
Девушка кивнула.
Ралли удивленно раскрыла глаза. Она подошла к Патрику и тронула его за рукав.
— Ты даже не знаешь меня, — прошептала она.
— Оставь свои вещи здесь, — распорядился он, — их выкинут.
Ралли задохнулась от неожиданности. Она начала понимать, что Патрик вводит ее в новый мир, где вещи, а может, даже людей, легко продают и сбрасывают со счетов. Она ощутила возбуждение внизу живота.
— Мне нужны туфли, — решительно произнесла она.
Патрик принес ей туфли, черные, без лишних деталей, и изысканные, как платье. Он оплатил ее макияж в косметическом центре «Глорибрук», которым управляли, насколько Ралли могла судить, хорошо одетые и высоко оплачиваемые ведьмы. Эти женщины наложили ей тени, подкрасили губы и надушили ароматом «Серендипити». Ралли стойко терпела эти манипуляции, как ребенок, которого купают. Она наблюдала за Патриком, который стоял в дальнем углу салона и не сводил с нее глаз. В его глазах читалось эгоистическое самодовольство.
«Он растерзает меня», — подумала Ралли.
Ведьмы расчесывали и прихорашивали Ралли. Когда они закончили, каждая получила по сто долларов чаевых, что только подчеркнуло превосходство Ралли.
«Он собирается растерзать меня, — повторила она, — и я ему позволю».
Ужинали они в «Дюранигане», в зале, заполненной богемой, изысканными и красивыми людьми. Они ели перепелов и салат из базилика, Патрик заказал Ралли монастырское шампанское. Сам Патрик пил, как обычно, старое доброе виски с сахаром. Ралли опять заметила выпуклость на его пиджаке напротив сердца. Она решила задать пару вопросов.
— Расскажи мне о своей работе, — начала она.
— Нет, — отрезал он.
— Тогда о своей семье.
Его рот был занят пережевыванием перепела, но Патрик взглянул на Ралли, как на ненормальную.
Ралли нахмурилась.
— Как насчет колледжа? Я думаю, в колледж-то ты ходил? Ведь так?
— Перестань, — произнес Патрик.
Ралли сглотнула. Она скрещивала и разводила ноги под столом.
— Перестань задавать дурацкие вопросы, — повторил Патрик.
Ралли огляделась. Несколько дородных итальянцев ели пасту за столиком в углу, но у них не было выпуклостей под пиджаком.
— Хорошо. — Ралли обернулась к нему, моргая накрашенными ресницами. — Нам же нужно о чем-то разговаривать? Разве нет?
Губы Патрика скривились. Костюм сидел на нем прекрасно, у него были широкие плечи. Он казался абсолютно довольным тем, что смог промолчать.
— Расскажи мне что-нибудь важное, — попросила она.
Патрик потягивал виски. Он смотрел в потолок.
— Однажды, — начал он, — когда мне было пять, я проткнул руку своего брата Фрэнсиса шампуром.
— Специально? — ужаснулась Ралли.
— Мы играли в иглоукалывание. Фрэнсис меня попросил. Он был старше. Он сказал, что это излечит его.
