На самом деле Ралли даже не всегда разговаривала с этими людьми, не говоря уж о том, чтобы целовать их. Она никому не говорила о своем тайном желании, потому что ее приняли бы за сумасшедшую. Она проигрывала в голове разговор с выдуманным психоаналитиком, всегда мужчиной.
«Я хочу поцеловать дым во рту этой женщины» — признавалась Ралли.
«Почему?» — спрашивал мужчина.
«Потому что она печальна, — отвечала она. — И еще она устала от Дублина. И другого такого момента больше не будет».
«Вы бисексуальны? — спрашивал он. — Любите свинг?»
«Нет! — отвечала Ралли. — Я не могу поцеловать дым, не поцеловав женщину. Понимаете?»
Конечно, вымышленный психиатр никогда этого не понимал. В глубине души Ралли тоже этого не понимала. И вместо того чтобы копаться в себе, предпочитала удивляться незнакомцам, бороться с желанием их поцеловать и писать статьи для «Пяти королевств». Описывая Капри, Ралли вспоминала старушку, которой помогла подняться по лестнице. Повествуя о Голубом Гроте, обрывистых скалах, или лагунах со съедобными моллюсками, Ралли не могла выкинуть из головы старушку, и каждая фраза статьи была как благородный поцелуй в лоб. Каким-то образом поцелуи просачивались сквозь бумагу, потому что Сабрина, начальник и редактор Ралли, обожала ее рассказы.
— У тебя дар, — как-то вечером сказала она. — Бесспорно!
— Ага. — Ким вытянула руку, как патрульный на дороге. — У Ралли Мак-Вильямс дар, но любит ли она себя?
— Ну тебя! — засмеялась Ралли.
Ралли, Сабрина, Ким и Док Обаяшка сидели в «Минотавре» — ночном клубе, располагавшемся в полуподвальном помещении. Ким и Ралли пришли потому, что была пятница и Ралли была знакома с диджеем из «Минотавра» по прозвищу Полпачки. Сабрина оказалась здесь потому, что была одинока и привлекательна. Ким хотелось танцевать, и она утащила Дока Обаяшку на танцпол. Ралли и Сабрина остались в баре, потягивая шампанское и рассуждая о Франции. Ралли улетала туда в ноябре, чтобы написать статью о празднике молодого божоле.
— «Пять королевств» оплатят десять дней, — предупреждала Сабрина, — только не проводи все время в обнимку с бутылкой божоле, купленной на собственные сбережения.
— Я не хочу его пить, — ответила Ралли, — мне интересно, почему все без ума от него.
Заиграла любимая песня Ралли. Парень с розовыми волосами пригласил Сабрину на танец. Ралли осталась одна.
— Тебе не идет эта прическа, — произнес мужской голос.
Ралли обернулась.
Мужчина в черном пиджаке размешивал сахар в бокале с виски. У него были короткие черные бакенбарды, внутренний карман пиджака слегка оттопыривался. Ралли решила, что у него там пистолет.
— Мне? — переспросила она.
Мужчина оценивающе посмотрел на нее. На ней были синие джинсы и белая футболка. Волосы были заплетены в две косички.
— Тебе нужно заплетать одну косу до середины спины, — он продолжал помешивать виски. — Простой, классический вариант, без всякой детской чепухи.
Ралли подняла брови. Мужчине было около тридцати. У него были красивые скулы и ярко-зеленые глаза. Ралли улыбнулась.
— Я думала, парням нравится эта детская чепуха, — произнесла она.
Мужчина помешивал напиток. Когда он отложил ложечку, на дне все еще оставались кристаллики сахара.
— Я Патрик Ригг, — представился он.
Ралли оглядела танцпол. Сабрина танцевала с розововолосым. Ким и ее доктор исчезли.
— Я Ралли Мак-Вильямс. Писатель-путешественник. — Она постучала по его стакану. — Почему с сахаром?
— Мне так нравится, — пожал плечами Патрик.
Ралли ощутила дрожь возбуждения. Она пригляделась к его бакенбардам и решила, что они достаточно длинны.
— Как насчет простого виски? — поддразнила она. — Понимаешь, простого, классического виски.
Патрик пососал сустав большого пальца, будто там была ссадина.
— Мне так нравится, — произнес он, поднимая стакан.
В конце вечера Ралли дала Патрику свой телефон.
— Обратно на чердак, — так сказала она Ким про него.
— Он работает на Уолл-стрит, — пояснила Ралли, — и, видимо, носит оружие. У него странный выступ на рубашке.
— Аминь странным выпуклостям, — заключила Ким, а Ралли покраснела.
Патрик не звонил неделю. Наконец он позвонил, в пятницу, в середине сентября, в половине пятого.
