— По мере возможности, — сказал Джереми, — я стараюсь не играть грызунов.
— Не глупи, Джереми, — Майкл достал калькулятор, — я буду платить сто пятьдесят долларов за вечер, пока мы не найдем профессионала. Эта роль практически без слов, пьеса идет только два месяца, и ты хорошо знаешь шоу. Плюс…
— Плюс что?
— …плюс, мне кажется, ты проникнешься чувствами Четвертой Злой Мыши.
— У нее нет чувств, Майкл. Это же просто мышь, черт возьми!
Майкл щелкнул пальцами.
— Вот. Вот оно. Ты именно так и говоришь со мной. Это манера Четвертой Злой Мыши. Ее идеология и мировоззрение.
— Забудь об этом, — произнес Джереми.
— Триста баксов за вечер, — уговаривал Майкл.
— Заметано, — отозвался Джереми.
Репетиции начались через двадцать минут. Джереми одели в костюм гигантской мыши и вывели на сцену. Другие мыши были уже там.
— Кто этот парень? — засуетились они.
— Это я, — ответил Джереми. В мышиной голове было тепло и душно. Голова к костюму крепилась на петлях. Глаза Джереми смотрели из-за решетки на мышином рту. — Я, Джереми Якс, — повторил он.
Третья Добрая Мышь уперла руки в бока.
— Майкл, это абсурд.
— Да, — поддержала Первая Злая Мышь, — мы профессионалы. Мы не можем работать с каким-то случайным парнем…
— Он знает роль, — сказал Майкл Хью. — К тому же у Четвертой Злой Мыши только одна строчка.
Четвертая Добрая Мышь погладила Джереми по спине.
— Давайте дадим ему шанс.
— Откуда он? — спросила Третья Злая Мышь.
— Он внук Робби Якса, — пояснил Майкл.
Мышей это впечатлило.
— Давайте его послушаем, — решила Первая Злая Мышь. — Давайте послушаем, как он произнесет свою роль.
Майкл подтолкнул Джереми к крыше, которая представляла собой гигантский выступ. Отсюда Четвертая Злая Мышь должна была декламировать свою строчку.
— Давай, Якс, — подбодрил Майкл.
Джереми забрался на крышу, оглядел пустые ряды кресел. Яркий луч света, упавший с потолка, выхватил его фигуру из темноты.
«Триста долларов за вечер», — повторил Джереми.
— Сделай это, малыш, — крикнула Четвертая Добрая Мышь.
Джереми набрал воздуха.
— Я приехал! — заорал он.
Через две недели произошло невероятное. Нью-Йорк влюбился в спектакль «О мышах и мышах».
Рационального объяснения этому не было. В прошлом сезоне вкусы публики варьировались от мужчины, вымазавшегося в синей краске, до маньяка, пинающего жестянки. Таким образом, успех восьми мышей был, вероятно, предопределен. С другой стороны, автор пьесы был в ярости. Он задумывал «О мышах и мышах» как унылую аллегорию раскола в сердцах людей, а публика восприняла спектакль как удивительно смешное представление. Взрослые и дети были в таком же восторге от постановки, как от каких-нибудь классических «Сумасшедших напевов». Сюзан Март, автор колонки в «Нью-Йорк таймс», заявила, что «эти восемь мышей показывают нам своими маленькими язычками за пухленькими щечками, как смешны все наши человеческие склоки. Кто мог ожидать подобного очарования от „Лукаса“?»
Особенной похвалы удостоилась Четвертая Злая Мышь. Она носила непритязательные голубые штаны и произносила только одну строчку, но в ее облике, в манере шнырять туда-сюда среди других мышей было что-то дурманящее, что-то, что внушало любовь и заставляло аплодировать стоя.
«Четвертая Злая Мышь, — писала Сюзан Март, — нетерпеливая, норовистая, себе на уме. Но она так безнадежно запуталась в собственных ужимках, что невозможно не смеяться. Этот персонаж может напоминать любого из нас, замеченного на улице, мечущегося под пристальным взглядом публики. Были бы мы менее бестолковыми, истеричными в данной ситуации?»
Интриги добавляло еще и то, что в списке актеров Четвертая Злая Мышь значилась как аноним. Бенни Демарко, известный актер кино и театра, играл роль Первой Доброй Мыши и получил хорошие отклики. Триша Вера, Первая Злая Мышь, была неповторима в некоторых сценах, особенно в оживленной беготне по стенам. Но неизвестным под маской Четвертой Злой Мыши Манхэттен интересовался больше всего. Некоторые критики уверяли, что это Кристиан Фрик, получивший награду за роль Близкого друга в «Шабаше». Большинство склонялось к тому, что новичок, скрывающийся в костюме Четвертой Злой Мыши, — это темная лошадка с сомнительными рекомендациями.
