- Якубовичу, надеюсь, сувениры не собиралась вручить? - поинтересовался Сергей. - А привет родному колхозу не передавала?
- Вот чего не было, того не было, - твердо ответил Игорь. - Зачем мне врать? Я врать не буду. Тем более по таким ничтожным поводам.
В этот момент на сцене ансамбль доиграл какой-то мелодичный, но совершенно попсовый инструментал, после чего на сцену опять выползла блондинистая Уитни. Она взяла микрофон и снова начала что-то говорить.
- Боже, - сказал Игорь, - второй серии разговорного жанра я уже не вынесу! Мне срочно нужно выпить.
- Дождись конца концерта, - посоветовал Сергей. - Ты же не будешь прямо сейчас вылезать? За такое и пристрелить могут.
- К концу концерта я уже кончусь, - заявил Игорь. - Так что выползаю. Ты не волнуйся, я умею с черными братанами общаться.
С этими словами Игорь встал и начал выбираться на свободное пространство. При этом он непрерывно извинялся, улыбался и даже временами останавливался, чтобы типа как пошутить с "братанами", но те смотрели на него как на пустое место и явно ждали, чтобы он побыстрее свалил. Наконец Игорь выбрался из своего ряда и направился к выходу.
- Игги, видать, цепануло, - заметил Вадик.
- Он никогда не любил Уитни, - открыл страшную тайну Сергей. - Да и вообще - не любит концерты всякой попсы.
- Правильно, - согласился Вадик. - Нужно ходить на джаз.
- Кто о чем, а лысый про баню, - разозлился Сергей, от раздражения исказив старую поговорку.
- Лысым, наоборот, нужно мыться заметно реже, - заметил Вадик. - Что им мыть-то? Башку платочком протер - вот и все мытье головы. Очень удобно. Я вот хотел как-то налысо подстричься, так Маринка не разрешила. Сказала, что любит волосатых мужчин. Мол, вторичный половой признак.
На сцене между тем Уитни закончила передавать привет тете Саре и перешла ко второй песне. От волнения и расстроенных чувств, вызванных плохими отношениями с мужем, Уитни не могла стоять на месте, поэтому села на высокий барный стул, который был поставлен там еще до начала концерта.
Песня, которую она исполняла, предполагала взятие нескольких высоких нот, но с ними мисс Хьюстон обошлась весьма небрежно: в первых двух припевах она эти ноты взяла на пару октав пониже, а в третьем Уитни, сделав вид, что она охвачена певческим экстазом, повернулась на барном стульчике спиной к залу, воздела руку кверху, и нужную ноту очень чистенько взяла девушка из подпевки.
- Пошлый номерок-то, - заметил Сергей. - Прям как в старые времена, когда рыцари, исполнявшие серенаду в честь дамы, сажали кастрата в кусты, чтобы тот в нужный момент выдал высокую ноту.
- Ты о чем? - недоуменно спросил Вадик. - Какие, к черту, рыцари?
- Я про Уитни, - объяснил Сергей. - Ни одной высокой ноты не берет. Поворачивается к подпевке, и кто-то из них за нее вытягивает. Ты что, не заметил?
- Нет, - признался Вадик. - Да мне на самом деле пофиг. Я попсу вообще не люблю.
- А мне не пофиг, - вздохнул Сергей. - Я ее люблю. Ну, то есть любил. Раньше.
В этот момент мадам Хьюстон допела песню, сорвала аплодисменты, взяла с колонки бокал с каким-то напитком и припала к нему.
- А тетка не дура выпить, - раздался голос Игоря, который вернулся к друзьям, причем на этот раз без всяких церемоний с "братанами".
Сергей посмотрел на друга. Тот раскраснелся, улыбался во весь рот, и от него вкусно пахло бурбоном.
- Один двойной или два двойных? - поинтересовался Сергей.
- Да что я, алкаш, что ли? - возмутился Игорь. - Один двойной. Потом одинарный. Потом еще одинарный. Зато теперь я могу слушать эту Уитни в полный Хьюстон. Кстати, где она?
На сцену в этот момент вышел какой-то толстый негр в очках, который взял микрофон и запел Change the World Эрика Клэптона.
- Не понял, - сказал Игорь. - Что-то она как-то резко изменилась. Паричок, что ли, сняла?
Сергей пихнул его в бок, чтобы Игорь замолчал.
- О! - обрадовался Игорь, прослушав куплет с припевом. - Да я за этого пузана сотню хьюстонов отдам. Кто такой, почему не знаю?
- Понятия не имею, кто это, - сказал Сергей. - Дай песню дослушать, классно же поет.
Мужик между тем действительно пел отлично: у него был хороший бархатный баритон, а манера исполнения звучала даже эффектнее, чем у Клэптона.
