Саксофонист начал что-то увлеченно рассказывать. Игорь его внимательно слушал, одновременно ковыряя свой бургер и кольца кальмаров в кляре.
- Что он говорит? - шепотом спросил Сергей Вадика.
- Они типа как экспериментальный джаз играют, - перевел Вадик. - Надеются, что их оригинальная манера исполнения найдет свой путь к сердцам слушателей. Потому что они новаторы и…
- И элеваторы, - закончил за него Сергей. - Понял, спасибо. Я тогда доем пока…
Доесть и Сергей, и Игорь успели без всяких проблем, потому что, когда негр с саксофоном закончил говорить, в дело вступил негр с колокольчиком. Он говорил очень зажигательно, при этом еще и бурно жестикулируя, так что периодически задевал палочкой об инструмент и тот отзывался глухим жестяным звуком.
- Не понял, - снова спросил Сергей Вадика, - он что, уже играть начал?
- Да нет, - досадливо сказал Вадик, - тоже рассказывает, какие они новаторы и как им надоело играть традиционный джаз. Кстати, я их ни разу не слышал, здесь обычно просто хороший джаз. Без всяких новаций.
- Ну, может, эти залепят что-нибудь эдакое, - благожелательно сказал Игорь, который в сытом состоянии был готов слушать что угодно, даже коровий колокольчик.
Наконец второй негр закончил говорить, музыканты поклонились и… ушли со сцены.
- Вот те на, - удивился Игорь. - А чего с инструментами выходили-то?
На сцену между тем вышел еще один негр в джинсах, ковбойке и в шляпе, который сел за рояль, откинул крышку и взял одну пронзительную ноту. После чего застыл.
- Нота ля третьей октавы им была исполнена с должным блеском, - тихонько прокомментировал Игорь. - Интересно, дойдет ли дело сегодня до остальных нот.
Шляпный пианист взял ноту ми и снова застыл.
- Плохо дело, - сказал Игорь. - Такими темпами до второй октавы он не скоро доберется.
Пианист поднял обе руки и взял какой-то мощный аккорд в районе контроктавы.
- Вот это дело, - обрадовался Игорь, - наконец-то пошел реальный музон.
Но на этом аккорде пианист снова застыл, причем надолго.
Когда аккорд почти утих, на сцену поднялся парень с коровьим колокольчиком и начал на нем выстукивать какой-то простенький ритм: "Там, та-та-та там, там, та-та-та там…" - Камон эврибади! - хулигански пискнул Игорь, но Вадик на него гневно зашикал - мол, ты же не в пивняке, не мешай людям музицировать.
Под этот простенький ритм пианист, раскачавшись за какие-то две-три минуты, снова бумкнул аккорд в басах. Некоторые зрители нервно зааплодировали. Игорь тоже стал бешено аплодировать, гневно кося глазом в сторону Вадика - мол, имею полное право, раз зал также поддерживает.
Второй мощный аккорд, видимо, истощил силы пианиста в шляпе, так что он за своим роялем опять заглох и никаких звуков больше не издавал.
Зато на сцену вышел саксофонист, чье появление вызвало сдержанное оживление зала.
- Как бы мне еще пива заказать? - шепотом спросил Игорь Вадика, но тот от него отмахнулся - мол, не мешай, сейчас начнется самое интересное.
Саксофонист сунул мундштук в рот и неожиданно издал длинный визгливый звук. Игорь от неожиданности уронил наколотое на вилку колечко кальмара прямо в разверзнутую пасть бургера.
Парень на коровьем колокольчике застыл неподвижным изваянием - то ли его хватил удар от этого жуткого визга, то ли так полагалось по замыслу неизвестного композитора. Пианист вообще не подавал признаков жизни - он так и застыл за роялем, держа руки на последнем аккорде.
Саксофонист наконец перестал визжать своим инструментом, на секунду замолчал, после чего начал что-то рассказывать прямо в мундштук. Инструмент при этом выдавал какие-то унитазные звуки: порыкивал, похрюкивал и всхлипывал.
Парень с колокольчиком опять начал выстукивать тот же ритм. Пианист очнулся от многовековой летаргии и стал шкодливо плюхать пальчиками по клавишам третьей и четвертой октав.
- Что он говорит-то? - спросил Сергей друзей.
- Анекдот рассказывает, - объяснил Игорь, заливая бургер кетчупом. - Уехал, грит, муж в командировку…
Вадик сидел с таким кислым лицом, как будто съел уксусное пирожное с соусом из сока двадцати лимонов.
- А что, - заметил Игорь, - после этой гадостной Уитни Хьюстон послушать хороший качественный джаз - одно удовольствие, между прочим. Я рад, что сумел приобщиться к прекрасному в лице этих наследников Дюка Эллингтона.
