«Ее величество пережила уже не одну утрату, самая горестная из них – потеря дочери, которой было два с половиной года. Смерть Софи ранила меня в самое сердце, она была моей подругой… Боже мой, я этого не выдержу, это я должна была погибнуть, не она…» – прерывисто дыша, думала Амелия.
– Господи, дорогая моя, что с вами? – спросила обеспокоенная Каролина. – Боли, которые вы ощущаете, постоянны? Если это ребенок…
– Нет. Когда по просьбе Софи доктор Малар приезжал меня осмотреть, он согласился с тем, что ребенок должен появиться на свет в начале октября.
– Ложитесь в постель, я пошлю за доктором.
Укрыв ноги периной, Амелия с облегчением вытянулась на кушетке. Служанка, которую позвала Каролина, подложила Амелии под голову большую подушку и напоила ее теплым молоком.
Каролина присела у изголовья кушетки. Несмотря ни на что, она хотела сообщить молодой женщине о просьбе племянника.
– Эдмон попросил Люсьену передать мне еще одно письмо, которое он, очевидно, написал в спешке. В письме он просит меня позаботиться о вас. Особняк он предоставляет в наше распоряжение. Он будет наведываться сюда как можно реже. В субботу мы узнаем больше, Амелия, а пока ни о чем не беспокойтесь и отдыхайте.
– А как же ребенок? Что станет с моим ребенком?
– Будущее покажет, милая.
Поместье Бельвю, суббота, 25 августа 1888 года
Каролина и Амелия весь день ждали возвращения Эдмона. Сумерки уже окрашивали сады и парк в голубоватые тона, однако маркиз почему-то задерживался. И все же тетя Каролина выполнила все, о чем он просил в письме.
В охотничий домик отнесли побольше дров, его вычистили и проветрили. Обставили помещения поспешно, однако продуманно. Пожилая дама отослала служанку и одного из лакеев в Коньяк: они должны были привезти кое-что из ее гардероба и попросить кухарку присматривать за домом, пока хозяйка не вернется.
– Я переживаю, милая, потому что Эдмон едет в экипаже. Только бы не случилось несчастья… – со вздохом произнесла она, морщинистыми руками сжимая свой молитвенник.
Амелия заметила, что на протяжении всего дня Каролина молилась. В то утро они посетили деревенскую церковь: по маркизе отслужили мессу.
– Судьба не может быть настолько жестокой, Нани, – произнесла молодая женщина, пытаясь ее успокоить.
– Да, но говорят, что беда никогда не приходит одна, – отозвалась Каролина. – Однако за вас я спокойна. Доктор Малар утверждает, что, несмотря на треволнения в эту среду, и вы, и ваш ребенок абсолютно здоровы.
– Это все слишком сильные переживания, – посетовала Амелия. – Сегодня мне не лучше: я сгораю от волнения при мысли о том, что увижу маркиза.
– Хотите знать мое мнение? Эдмон не станет переступать порог этого дома. Возможно, он уже там, в охотничьем домике. Отправлю-ка я туда Жанну. Как бы то ни было, ему нужно будет поесть. Я бы сходила туда сама, но уже стемнело, а зрение у меня плохое.
– Может быть, вместо вас пойду я? – предложила Амелия, устав от заточения в большой зале.
– Сомневаюсь, что это разумная идея.
– Почему же?
– Вы только что признались мне в том, что сильно переживаете. Это ваши слова, милая.
– Что же, в таком случае я хотела бы в кои-то веки проявить смелость. Меня воспитывали в строгости, научили молчать, скрывать свои страхи и радости, и в пансионате при монастыре, и при императорском дворе. Если я найду маркиза, то выражу ему свои соболезнования и сразу же вернусь.
Тетя Каролина с любопытством изучала выражение лица молодой женщины, пристально вглядывалась в ее карие глаза. В ее взгляде не читалась какая-либо задняя мысль.
– Идите, моя милая, иначе я буду все сильнее переживать за Эдмона.
Амелия накинула на плечи шаль и неслышно выскользнула из дома. Окутанный туманом парк был залит слабым светом, прохладный ветер колыхал верхушки елей.
«Я впервые гуляю одна в сумерках…»
Хлопанье крыльев заставило ее вздрогнуть. Она заметила сипуху с белым оперением и проследила за ее медленным неровным полетом. Чтобы добраться до охотничьего домика, нужно было пройти по узкой тропинке меж рядами кустов, подстриженных в форме куба. В самом конце аллеи, у выложенного камнем водоема, виднелось небольшое строение с островерхой крышей.
