– К сожалению, нет, – покачал головой разумник. – С волшебниками сложнее, только отслеживание.
– И то хлеб. Да, ты что-то начал говорить об амулете Руха? – напомнил Еремеев.
– В эльфийских книгах, – принялся рассказывать Ларион, – упоминается свойство амулета спасать обладателя от смерти.
– Погоди, выходит, не будь у меня…
– Ну что ты! Я подстраховался, в твоем кафтане столько защиты! Так что самое страшное – тебя могло малость оглушить.
– Ну да. А потом оставалось подойти и прирезать. Хорошие у тебя эксперименты на людях.
Ларион задумался:
– Пожалуй, я действительно перегнул палку. Впрочем, ежели бы люди Хрыча к тебе приблизились вплотную, они сразу бы потеряли сознание – на каждом имеется моя метка.
– Ну да. Тот тип, что валяется в соседней комнате, отключился лишь после удара по башке.
– Так ведь он новичок, я просто о нем пока не знал.
– Спасибо, мне стало намного легче, – с нескрываемым сарказмом произнес Еремеев, почувствовав дребезжание зачарованного пистоля. – И что ты с ним собираешься делать? – Он внимательно посмотрел на засветившиеся руны на стволе оружия. – Магия?
– Сначала поговорить, затем поставить метку… и – начал было говорить разумник и неожиданно застыл.
– Думаешь, твой Хрыч не заподозрит подвоха? – не обратил внимания на внезапную задумчивость приятеля Александр, он решил, что тот зачем-то прибег к чарам.
– Сбежавший не все будет помнить, – рассеянно проговорил Ларион и быстро двинулся прочь из комнаты.
Еремеев за ним, но оба опоздали. Вместо пленника осталась лишь веревка.
– Как ему удалось?! Смотри, он даже узлы не развязывал! – возмутился Александр.
– Это был волшебник. Но почему мы не распознали? – так же задумчиво произнес разумник. – И самое странное, у него есть эльфийская метка, но другая, не мною поставленная. Я ее ощутил, когда гад колдовать принялся.
– Хочешь сказать, новичок не из банды Хрыча?
– Понятия не имею, но побежал он не к бандитам, а прочь из города. Очень странно.
– Сбежал, и ладно. Ты хотел мне необычное место показать?
– Да-да, – так же рассеянно произнес Ларион. Теперь собственная затея начала казаться ему не столь привлекательной.
Всю дорогу до центра мертвого города разумник не проронил ни слова. Похоже, случай со сбежавшим пленником его серьезно озадачил, может, еще и поэтому волшебник резко уткнулся в невидимую преграду. Едва устоял на ногах.
– Что там? – спросил Александр, заметив странное поведение приятеля.
– Вот и я не знаю, – Ларион начал растирать ушибленный лоб. – Первый раз сталкиваюсь с подобным и не могу понять: что за магия?
Еремеев вытащил из-за пояса свой заколдованный пистоль. Руны на его стволе не светились, вибрации не ощущалось.
– Это не магия. Смотри, ствол не реагирует. – Он двинулся еще ближе и неожиданно проскочил сквозь преграду.
«Что за фокус?!» – мысленно возмутился Александр, обнаружив за преградой совершенно непохожий на мертвый город кусочек пространства.
Белоснежная каменная беседка, ярко-зеленая травка вокруг. Самое главное – ему стало легко на душе… От тревоги не осталось и следа, повеяло такой умиротворенностью, что захотелось там и остаться.
Он вошел в беседку, прямо в центре на полу увидел прямоугольную плиту с надписью: «Здесь покоятся мощи великого юродивого».
Поклонился, постоял, абсолютно не зная, что нужно делать в подобной ситуации. Затем, решив, что не стоит тревожить покой усопшего, вышел из беседки. В полной задумчивости он выбрался из закрытого пространства.
– Фу-у-ух! – облегченно вздохнул Ларион. – Я уж думал, ты в ловушку угодил, начал проклинать свою затею. Что за преградой?
– Могила юродивого, – ответил Еремеев. – Там зелень, белокаменная беседка… И на душе легко, я словно в раю побывал.
– Это из-за пистоля? – предположил Ларион.
– Сейчас узнаю. – Александр положил зачарованное оружие и снова вошел в уголок умиротворения. – До чего же тут хорошо! Видать, не зря юродивых считали святыми, раз это место так душу греет.
Как не хотелось уходить из райского уголка, но Еремеев покинул благословенное место.
– Похоже, пистоль здесь не при делах, – сказал он.
– Слушай, но почему тебя барьер пустил? Ты же волшебник, как и я. – Ларион снова попытался преодолеть невидимый барьер – тщетно.
