"Будет ли кто через поколения рассказывать эту страшную историю? А не лучше ли свернуть сейчас с пути, пока не поздно, пока моя тропинка не оборвалась? Но тогда не будет чего рассказывать. А еще не дай Бог, кто-нибудь узнает, что Гарт сбежал, что Гарт испугался, что он оставил беззащитный городок погибать только ради своего спасения? Смогу ли я тогда посмотреть ему в глаза и сказать: я невиновен. Можно, конечно, изменить имя, стать отшельником, или бездомным в каком-нибудь городке. Но стоит ли такая жизнь гибели целого поселения?! Если бы у меня не было никого в Эвэдэ, может быть и стоила. А может взять, бросить все, да начать новую жизнь за тысячи километров отсюда или просто перекочевать на другую планету? Нет, поздно, Гарт, вот уже и вершина кряжа, показалась, сотни километров пролетели, словно за секунду, — через минуту ты будешь уже там. О, чёрт, что это?".
В приборах что-то защелкало, заскрипело, замерли индикаторы, лампочки замерцали как бешеные, раздался резкий хлопок и какой-то приглушенный взрыв. Акселератор взорвался. И гравитон на огромной скорости рухнул на острые камни какого-то ущелья. Опасная близость терминаторного шторма и его магнитных завихрений сделала гравитон первой жертвой надвигающейся беды. Гравитоны старого поколения, сделанные для других планет, а не для Альсары взрывались, приближаясь к штормам. Поэтому контрабандисты быстро прекратили всякие контакты с ужасной планетой. А новые гравитоны были только у высокотехнологичных цивилизаций, например у конкистадоров. Но специальная технология безопасности всё равно смягчила падение.
Гарт сам и не понял, когда очнулся. Страшный зуд и боль разлились по всему телу. Словно не помня себя, он схватил сигнальные огни, аптечку и выскочил из тлеющих обломков гравитона. Рассудок Гарта на какое-то мгновение затмился…
"Сколько я тут пролежал? Дыхание шторма уже близко. Похоже, я ногу сломал, или вывихнул сустав. Отсюда Эвэдэ не видно, придется бежать до вершины".
Превозмогая сильную боль, он поковылял к ближайшей вершине. Не останавливаясь ни на секунду, он на ходу открыл медицинскую аптечку. Все действия происходили автоматически, словно были отрепетированы десятки раз. Корпус аптечки, откинутый Гартом после того, как он достал то, что ему нужно, ударившись об камни, разлетелся вдребезги. В руках у Гарта оказался автоматический шприц с компьютерным управлением, наполненный двадцатью кубиками какой-то прозрачной бледно-розовой жидкости. Через мгновение шприц вонзился прямо в сердце Гарта, выплеснув туда все свое содержимое. Капсула отделилась, упав на щебень, и быстро расплавилась, вступив в контакт с атмосферным кислородом.
Не обращая внимания на торчащую из-под ребра иглу, словно позабыв о ее существовании, Гарт что есть мочи рванул вперед. Он бежал с огромной скоростью. Все вокруг мелькало. Все прекрасное, встречавшееся сейчас на пути у Гарта, ускользало от его внимания. Маленькими прыжками он преодолевал огромные провалы, взбирался вверх по крутым утесам и вновь спускался. Он абсолютно не чувствовал своего тела, а управлял им как бы издалека. Его движенья были идеально отлаженными. Он четко видел себя со стороны, сверху и снизу, предопределял каждый свой шаг. Последняя точка его жизни неумолимо приближалась, и он желал как ни странно сближения с ней.
И вот он уже на вершине горы. Шторм следует за ним по пятам. Гарту на мгновение показалось, что он чует шаги своей смерти. Безжизненное дыхание шторма, быть может, последний раз донеслось до Гарта.
Гарт раскинул руки в стороны, — и в этот момент загорелись оба факела, оповещающие все живое о пришествии смерти. Теперь можно успокоиться. Больше никогда не придется ни бежать, ни прыгать, ни думать, только дышать. Гарту вдруг стало легче. Словно свалилось бремя с плеч или свинцовый груз упал с души.
"Осталось всего пару вздохов, а потом я свободен… навеки".
Сколько он так простоял. Столько, чтоб все жители Эвэдэ заметили сигнал. А потом просто для уверенности. Что ещё оставалось делать.
Гарт и не заметил, как пламя подступило совсем близко. Гарт стоял непоколебимый ничем, и смотрел. Он просто вздыхал и смотрел в бесконечную беспроглядную даль, думая о вечности и мечтая, о незабвенном. Он даже не почувствовал, как пламя выело его глаза, обуглило колени, сожгло позвоночник. Перед ним веселым фонтанчиком бурлила и тотчас же закипала алая кровь. Сердце уже давно не стучало, а ему все хотелось отдышаться. В последний раз! Он даже начал считать вздохи, и на четвертом просто сбился.
