Это было жутковатое и красивое зрелище – Крысенок даже дыхание затаил, позабыв, чем может закончится сражение. Тень, повидавшая уже с несколько десятков боев между обитателями Лабиринта и приходившими сверху искателями сокровищ, окликнула его:
– Все равно человек не победит.
– Это почему? – возмутился Крысенок. – Сейчас капитан разделает эту зверюшку вдоль и поперек!
– Нет, – покачала головой Тао. – Хозяин смотрит, он не даст Стражу проиграть.
Хозяин – раскачивающийся темно-лиловый силуэт – наблюдал за сражением, чуть склонив голову набок. Крысенок слыхал про гладиаторские бои, и Хозяин показался ему пресыщенным зрителем на подобном представлении, вернее, не зрителем, а устроителем, заранее знающим, кто должен победить, а кого подцепят крючьями и уволокут с песчаной арены…
Вспомнилось и другое. Солнечный день, блики, пляшущие на волнах, покачивание корабля и голос Сигурда с его неистребимым акцентом. О чем он тогда рассказывал внимательному слушателю по прозвищу Крысенок? А, об одержимых воинах с севера, умевших на время битвы впадать в состояние дикого зверя, медведя там, или волка, когда становилось неважно, сколько перед тобой противников – один или сотня. Крысенок отчетливо услышал собственный полный любопытства голос:
– А с тобой такое случалось?
– Однажды, – неохотно ответил Сигурд, скривившись так, будто эти воспоминания были ему неприятны. – Потом день валялся, мерзко было, точно полную бочку прокисшего пива вылакал. Когда безумие находит, ничего не помнишь, что делал. Как волна нахлынет, побарахтаешься немного и тонешь в ней…
Сейчас такая темная яростная волна поднималась из внезапно появившейся глубины незамысловатой вайдовой души и сметала все, попадающееся на пути. Значит, все уже расставлено по местам и рассчитано? А вот и не выйдет по-вашему, господа подземные Хозяева, кто бы вы там не были…
Лиловая фигура шевельнулась, точно почувствовав неладное, и потеряв без того вялый интерес к происходящей схватке. Хозяин повернулся, ища источник раздражения, и Крысенок увидел под складками капюшона выбеленный временем череп, черные провалы глазниц и мерцающие в них огоньки. Манящие и обманчивые огоньки, что кружат над бездонными болотными трясинами.
– Ненавижу, – процедил Крысенок, смотря сверху вниз на сдвинувшегося с места и поплывшего над полом Хозяина. – Сдохни!
Витки цепи захлестнули прямой меч возле самой рукояти, человек и зверь покатились по полу, рыча, как бешеные псы, человек оказался сверху, вцепился в покрытые буграми и наростами рога животного, рванул на себя, преодолевая сопротивление… Голова косматого чудовища дернулась, запрокидываясь, подземная тварь захрипела и в наступившей тишине раздался короткий отвратительный хруст, точно с размаху переломили о колено подгнившую ветку.
Человек выпрямился, поднял с пола меч, стряхнув обвившую его цепь, и не видя приближающегося к нему сзади Хозяина. Круг стаи, опешившей от зрелища гибели считавшегося доселе непобедимым вожака, разомкнулся, и, заметив парящего Хозяина, кабаны начали пятится. Почуявший неладное человек обернулся, перехватывая клинок поудобнее.
– Прочь! – подхваченный черной мутной водой Крысенок наклонился с балкона, уже не понимая, кричит он вслух или приказывает мысленно. – Все вон отсюда! Убью!
Огромная волна тяжело поднялась, изгибая клокочущий пеной гребень, мягко накрыла Вайда с головой и потащила за собой, в темную неподвижную глубину.
* * *
Крысенку еще ни разу в жизни не доводилось терять сознание, и, очнувшись, он с удивлением обнаружил, что сидит, привалившись к толстой колонке перил, а в ноющей голове звучит назойливый голосок Тени:
– Проснись! Проснись!
– Да не сплю я… – пробормотал Крысенок, и Тао, облегченно вздохнув, замолчала. Повернув голову (с трудом, потому что при каждом движении где-то внутри нее начинали перекатываться грохочущие валуны), Вайд посмотрел вниз. Поле боя осталось за людьми – зал совершенно пуст, если не считтать трупов мертвых кабанов и валяющейся у колонны скомканной лиловой тряпки. Ага, вон и Молчун объявился, изрядно потрепанный, но вполне живой, сидит на корточках возле Фелле. Шевелится она, или кажется? Нет, действительно шевелится, Метос помогает ей сесть, она трясет головой, и, похоже, спрашивает, что произошло. А где капитан? Надо бы отсюда спуститься…
