– Капитан!
– Чего тебе?
– Никогда не доводилось встречать такого типа – стигиец, ростом где-то с тебя, желтый, как перезрелая дыня, нос крючком и с бородавкой, глаза черные и на морде написано – «Все люди в мире – мелкие ничтожества»? Скорее всего, маг, да не из слабых…
По мере того, как Крысенок говорил, по лицу северянина медленно расплывалось выражение неподдельного изумления, постепенно сменяющееся на такую же неподдельную ярость:
– Ты его видел здесь?
– Нет. Тао сказала, что так выглядел человек, сотворивший ее. А кто это?
– Тот-Амон, Сетово отродье! – рявкнул в ответ Конан, и добавил что-то непонятное, но явно характеризовавшее известного мага не с лучшей стороны. Крысенок поперхнулся недожеванным сухарем, а Метос озадаченно спросил:
– Слушайте, а вы оба уверены в том, что говорите? Откуда тут взяться Тот-Амону?
– Тао описывала в точности такого человека, – растерянно повторил Крысенок. – Он сделал ее, чтобы получить карту Лабиринта… Тот план, что был у нас, принадлежит Тени, она его нарисовала.
– Но как карта могла попасть в Кордаву, к Вальдрио? – задал вполне резонный вопрос Молчун. – И, в таком случае, вещи, за которой мы пришли, наверняка давно уже здесь нет.
– Есть, – сказала молчавшая до того Тень, и Крысенок вздрогнул от прозвучавшего у него в ушах пронзительного голоска. – Часть ключа лежит вон в том мешке.
– А вот и нет, штука у нас, правда частично, – с гордостью сообщил Крысенок. – Кусок от нее. Чей это мешок?
– Мой, – рыкнул киммериец. – И это тебе твой демон наболтал? Мало мне было одного трепла, так теперь вас двое на мою душу? Ну-ка рассказывайте, что вы тут вынюхали, причем тут стигийская гадина и где вторая половина этой штуки?
– Ее забрали люди, – сказала Тень, а Вайд добросовестно повторил.
– Какие люди? – теперь вопрос принадлежал дружному хору из четырех человек, потому что Крысенок тоже присоединился, совершенно не понимая, каких еще людей имеет в виду Тень.
– Те, что приходили до этих, – несколько туманно ответила Тао, и тут Крысенок не выдержал:
– Да погодите, не могу же я говорить одновременно и с вами, и с ней! Я сейчас с ума сойду!.. Тао, расскажи мне, только медленно и понятно, какие еще люди ходят в Лабиринте!
– Много людей, – растерянно сказала Тень. – Я думала, ты знаешь. Они пришли в… ну, где хранятся цветные камни и старые вещи, забрали половину Ключа и хотели уйти, а Старший Хозяин напустил на них Сторожа, и тот утащил нескольких из них к себе. Остальные убежали, спрятались от Стражей в Белой пещере и пытаются выбраться в Верхний Мир.
– Голову на отсечение даю, Боргеса и его дружки. И как только успели нас опередить? – уже спокойнее сказал Конан. – А в сокровищнице, значит, живет какая-то тварь? – этот камешек был уже брошен в огород Молчуна.
– Человеку свойственно ошибаться, – невозмутимо ответил бывший ученик почтенного немедийского философа. – Я же не говорил, будто там совсем ничего нет… А почему молодчики графа, если это были именно они, не взяли всю вещь, как ты ее назвал, ключ?
– Наверное, тоже не знали, на что она похожа, – предположил Вайд. – Схватили первое попавшееся под руку, и сбежали. А что там за зверь сидел?
– Хватит болтать! – резкий окрик киммерийца лишил навострившего уши Крысенка возможности выслушать новую историю. – Хорошо, если этот демон… то есть тень принадлежит Тот-Амону, то почему она околачивается здесь?
– Потому что больше ему не нужна, – послушно ответил Крысенок. – Он ее тут бросил, а сама она не может выбраться наверх.
– Очень похоже на мерзавца, – проворчал варвар. – Подумать только: бросить маленького беззащитного призрака на произвол судьбы. Скотина какая. Значит, сам Тот-Амон сюда не совался?
– Лабиринт не впускает внутрь никого, кроме людей, если я правильно понял, – Крысенок припомнил слова Тени о том, что войти в подземелья могут только люди «не умеющие делать необычные вещи». – Если он побывал здесь, Тао знала бы об этом. Может, маг присылал своих людей, но собственной шкурой рисковать точно не стал.
– Знаете, что в этой заварушке самое забавное? – внезапно вмешалась в разговор молчаливо слушавшая Фелле. – Если вдруг выяснится, что нанял вас Тот-Амон. И капитан Конан Киммериец на него горбатился, словно ишак на занюханной шемитской ферме.
