— Да, — последовал едва слышный ответ.
— Понимаю, как это нелегко для вас, но мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о том дне, когда умерла Кэтрин, — всё, что вспомните, каким бы несущественным это ни казалось. Давайте начнём с самого утра. В котором часу вы увидели девочку?
Глубокие складки залегли меж бровей экономки, когда она сосредоточилась, вспоминая подробности, которые вот уже несколько недель, несомненно, пыталась забыть. Заговорила она медленно, взвешивая каждое слово, а легкий акцент придавал её речи приятную напевность, несмотря на печальную тему.
— Около восьми я приготовила завтрак для Кэтрин, как всегда делаю… делала по субботам и воскресеньям. А затем миссис Корвин — то есть мама Кэтрин — тоже пришла в столовую. К этому времени Кэтрин уже почти покушала, так что обменялась с мамой всего несколькими словами. Они говорили, что из-за плохой погоды Кэтрин не стоит ходить в парк, как обычно по субботам. Видите ли, няня девочки взяла выходной, и миссис Корвин собиралась погулять с Кэтрин сама, но, поскольку было сыровато, они решили не ходить.
— Кажется, Кэтрин неважно себя чувствовала.
— Нет, насколько я… Погодите-ка. Да, и правда, накануне у неё приболел животик, но ничего серьёзного. Вы это имели в виду?
— Наверное: её бабушка обмолвилась об этом. Ну да ладно, продолжайте, пожалуйста.
— Так, на чём я остановилась? — Секундная пауза. — Ах да. Миссис Корвин сказала, раз они не пойдут в парк, она побродит по магазинам, и спросила, не против ли Кэтрин. Конечно, нет, ответила Кэтрин. Ещё миссис Корвин упомянула, что вскоре после обеда заедет бабушка Кэтрин, чтобы её навестить. Кэтрин была очень рада. Она ведь обожала бабушку.
— Вы говорите о второй её бабушке?
— Второй бабушке? — эхом отозвалась экономка, озадаченно нахмурившись. — Я и не знала, что у Кэтрин была ещё одна бабушка. В смысле, живая.
Теперь уже смутилась я:
— Но вы сказали, что она собиралась заехать после обеда. Разве миссис Корвин — миссис Эвелина Корвин — живёт не здесь?
— Ой, нет. У неё квартира в четырёх кварталах отсюда. Она говорит, в этом доме и без того хватает народу, а в её возрасте нуждаешься в тишине и покое.
— Значит, я просто поспешила с выводами. (Что со мной случается нередко. Согласитесь, это весьма нежелательно для частного детектива. А уж если учесть, сколь часто такое повторяется, вероятно, у меня в мозгах нарушена какая-то функция.) Итак, что вы собирались сказать, перед тем как я так грубо перебила вас? — спросила я, снедаемая отвращением к самой себе.
— Минуточку, дайте подумать… — Поджав губы, экономка умолкла и, откинув назад голову, устремила взор в небо — словно в ожидании Божьей помощи.
Я постаралась навести её на нужную мысль:
— По-моему, вы говорили, как миссис Корвин сообщила Кэтрин о предстоящем визите бабушки.
Луиза одарила меня благодарным взглядом:
— Да-да. А Кэтрин сказала маме, что пойдёт к себе в комнату почитать: она очень любила книги.
— Что было потом?
— Кэтрин поднялась наверх, а миссис Корвин выпила чашечку кофе.
— Вы можете точно сказать, в котором часу миссис Корвин вышла из дома в то утро?
— В десять двадцать пять, — последовал незамедлительный ответ. — Я как раз прибирала на втором этаже и увидела, как она спускается, уже в пальто.
— Вы так точно запомнили время?
Луиза улыбнулась:
— Это случайно получилось. В холле на втором этаже стоят большие старинные часы, и я как раз вытирала с них пыль, когда мимо прошла миссис Корвин.
— А, тогда понятно, — улыбнулась я в ответ. — О'кей, вернёмся к кухне. Что вы делали после того, как миссис Корвин с Кэтрин поели?
— Приготовила завтрак для мисс Лундквист, её сына Тодда — ему двенадцать — и этой подруги мисс Лундквист, которая…
— Минутку. Кто такая мисс Лундквист?
— Сестра Кэтрин — дочь мистера Корвина от первого брака. — Казалось, Луиза ждёт от меня какой-либо реакции, так что я кивнула, и она продолжала: — Мисс Лундквист — она не любит, когда её называют «миссис», — и её подруга, миссис Кинг, которая гостила у нас в тот день, пришли в столовую через несколько минут после того, как миссис Корвин встала из-за стола. А следом появился и Тодд.
