— Завтра к полудню всё должно закончиться — так или иначе. Если вам удобно, вечером можем встретиться.
Я заверила Барри, что завтрашний вечер меня вполне устраивает, и мы договорились о времени.
Повесив трубку, я задумалась о Тодде и его «секретной информации». Любопытно, мальчишка и впрямь что-то знает или попросту дразнил меня? Скорее всего, конечно, дразнил. Видимо, таким манером он возвысился в своих глазах и одновременно осложнил жизнь мне — как говорится, сочетал приятное с полезным. Тут я сообразила, что, отвлекшись на боевые пляски, забыла спросить, считает ли Тодд, что Кэтрин была убита.
Само собой, я бы нарвалась на очередной выпендрёж этого умника. Да если бы он и сказал, что на самом деле думает, — грош цена его словам. И всё же, непонятно с чего, я ела себя поедом за то, что не расспросила мальчишку. Ладно, может, завтра наверстаю упущенное.
Чуть позже я позвонила Сондре Кинг по номеру, оставленному Эвелиной Корвин.
— Сондра Кинг, связи с общественностью, — ответила секретарша, или менеджер, или неважно кто. Ага, теперь ясно, каким бизнесом занимается эта женщина. Едва я представилась и сообщила о цели своего звонка, как меня тут же соединили.
— Чем могу помочь, миссис Шапиро? — раздался в трубке голос Сондры Кинг, отрывистый и деловитый, но отнюдь не враждебный.
Я спросила, можно ли навестить её вечером, на что Сондра сообщила: поздно вечером она ужинает с клиентом.
— Но если вас устроит, могу уделить вам около получаса в обед.
Ужасно не люблю приставать с расспросами к людям, у которых день расписан по минутам. Невольно чувствуешь прессинг, а мои мыслительные процессы, как известно, в таких случаях едва волочат ноги. Посему я соврала, что в обед буду занята, и справилась, не сможет ли она повидаться со мной вечером в пятницу. Однако, как выяснилось, на выходные Сондра уезжает, так что в итоге мы сошлись на вечере понедельника.
* * *
Четверг начался с разочарований. Первым делом, с утра пораньше, я позвонила сержанту Якобовичу, как он и предлагал. (Сначала я, правда, в короткой схватке поборола искушение свалиться на него как снег на голову без предупреждения.)
— Боюсь, встречу нам придётся отложить на несколько дней, — торопливо произнёс Якобович. — Тут у нас неподалёку двойное убийство; если честно, я уже бегу на место преступления. Давайте так: где-нибудь на следующей неделе я с вами свяжусь, о'кей? Если, конечно, не будет такой запарки.
Знаем мы эти басни: «Вы мне не звоните, я сам вам позвоню». Чёрта с два!
— Ой, что вы, не хочу причинять вам такие неудобства, — лживо заверещала я. — Что, если я позвоню вам на следующей неделе? Не возражаете?
— Ради бога. И честное слово, мне очень жаль, что так сложилось.
— Ничего страш… — Тут я выяснила, что разговариваю с мёртвой трубкой.
* * *
Барри Лундквист внешне совсем не походила на обычную бизнес-леди. Среднего роста, худая как карандаш (видимо, это у них семейное), с короткими, тёмными, гладко зачёсанными волосами, она являла собой не менее живописное зрелище, чем её отпрыск, хоть и на свой лад.
Начать с того, что макияж она, безусловно, накладывала не скупясь. А уж зелёные тени и чёрную тушь отмеряла столь щедро, что, по моим прикидкам, пополнять запасы ей приходилось чуть ли не еженедельно. Более того, её помада — кричаще-лилового цвета — существенно заползала за естественные контуры губ, а для пущего эффекта была покрыта незнамо сколькими слоями блеска. На щеках ярко алели два больших пятна — слишком больших и слишком ярких. Совокупный эффект был таков: поглядев на это лицо больше двух секунд, вы всерьёз рисковали своим зрением.
Что до остального, нижняя часть Барри была упакована в тесные джинсы, а верхняя прикрыта (по крайней мере частично) пурпурной шёлковой блузкой с о-очень глубоким вырезом. На ногах — бежевые босоножки на высоченной платформе, из которых торчали ногти того же визгливо-лилового цвета, что и помада. Довершали сногсшибательную картину восемь разнокалиберных браслетов на руках и шесть колец — если я не просчиталась — на пальцах. И тем не менее, несмотря на столь чудный облик, миссис Лундквист к себе безусловно располагала. А может, я просто прониклась сочувствием к ней. Из-за Тодда.
