— Шапиро, — в тон ему рыкнула я.
— Та самая рыжая ведьма-всезнайка Дезире Шапиро? — Именно так он обычно меня приветствует.
— Ага. Вижу, ты по-прежнему недолюбливаешь меня за то, что я такая классная сыщица. Невольно вспоминаешь, сколько раз сам садился в лужу, да?
— Слушай, единственное, о чём я невольно вспоминаю, — так это о том, что стоит проверить свои запасы тайленола.
В таком тоне мы провели ещё пару раундов. Это у нас с Тимом нечто вроде ритуала, так мы маскируем глубокое уважение и симпатию, которые на самом деле испытываем друг к другу. В конце концов я призналась, что у меня возникла проблемка и я надеюсь разрешить её с его помощью.
Филдинг тотчас насторожился:
— Что за проблемка?
— Ну, я только что взяла дело, которое может оказаться убий…
— Боже! Неужели снова?! (Видимо, мы не раз потрепали друг другу нервы, когда я занималась двумя предыдущими расследованиями убийств, о которых уже говорила. А может, точнее будет сказать, я потрепала Тиму нервы.)
— Расслабься. — утешила я друга. — Это случилось не на твоём участке.
Только услышав его долгий, свистящий выдох, я поняла, что всё это время Тим дышать боялся.
— Что ж, возблагодарим Господа за мелкие любезности, — ворчливо буркнул он. — И кому же ты на сей раз переходишь дорогу?
— Дело находится в ведении Центрального участка Манхэттена, если ты об этом, — надменно заявила я. Потом, правда, слегка сменила тон: в конце концов, это я просила об услуге. — Кажется, по заключению эксперта, смерть наступила в результате острой респираторной недостаточности, но мой клиент убеждён, что это убийство — хотя, откровенно говоря, пока не похоже. Так или иначе, мне нужна кое-какая информация от полиции, а я никого в том округе не знаю. В смысле, никого, кто бы горел желанием мне помочь.
Я словно воочию увидела, как Тим расплылся в ухмылке.
— Ага, значит, ты уже попортила кровь кому-то из тамошних ребят, да? Над каким же делом ты работала? Искала утерянную вставную челюсть старого склеротика?
— Очень смешно. К твоему сведению, ни с кем я там не ссорилась. (Ну да, просто пару раз разошлись во мнениях.) Слушай, мне правда нужно, чтоб за меня замолвили словечко. Вот я и подумала, может, ты там кого знаешь.
— Вообще-то знаю, но…
— Пожалуйста, Тим. Мне позарез необходимо выяснить, что у них имеется.
— Чёрт, Дезире, да ты…
— Фамилия жертвы — Корвин, Кэтрин Корвин. — Я разыграла козырную карту: — Её было десять лет.
— О господи! — охнул Тим. И после паузы: — Ты у себя в конторе?
— Да.
— Я тут кое с кем поговорю и перезвоню тебе, как только будет что сказать.
— Спасибо, Тим. Большое тебе спасибо.
— Угу, — любезно отозвалась трубка.
* * *
Я решила, что лучше сначала пообщаюсь с полицией, а уж потом повидаю членов семейства Корвин. А потом всё утро — за вычетом недолгой и насущно необходимой отлучки в дамскую комнату около одиннадцати — я насиживала телефон. В половине первого нарастающее голодное урчание желудка напомнило о времени, но я деликатно попросила свой желудок заткнуться. Я всё ещё надеялась сходить куда-нибудь пообедать — день выдался на редкость погожий, — но боялась пропустить звонок Филдинга. Через час пришлось выкинуть белый флаг и заказать еду в сандвич-баре, клятвенно пообещав себе, что завтра непременно отправлюсь в какой-нибудь ресторанчик (наверняка под проливным дождём!).
Проглотив последние крошки копчёной индюшки и сыра — а дорого-то как! — я принялась перепечатывать свои записи беседы с экономкой семейства Корвин. Закончив в начале третьего, я почувствовала, что категорически обязана покинуть свой пост. (Матушка всегда предупреждала меня, что нельзя терпеть до последнего.) Выскочив в приёмную, я скороговоркой сообщила Джеки:
— Иду в туалет. Если позвонит Тим Филдинг, скажи, что я сразу же ему перезвоню.
Не более чем через пять минут я возвращалась в кабинет мимо стола Джеки.
— У меня для тебя сообщение, — объявила она, помахав перед моим носом розовой бумажкой.
— От Филдинга? — Могла бы и не спрашивать.
— Именно. Просил передать, чтобы не звонила, он уже уходит.
— Чёрт!
— Да ладно, не дёргайся. Ещё он просил передать, что связался с одним детективом в Манхэттенском центральном, неким сержантом Якобовичем. Филдинг сказал, именно Якобович занимался расследованием. Полагаю, он имел в виду твоё последнее дело, да? — И, не очень рассчитывая на ответ, Джеки вручила мне записку: — Вот держи.
