Вне всякого сомнения, Надиф и Хадар из всех сомалийских боевиков были самыми безобидными. И потому Вселенная наградила их самой жестокой смертью в соответствии с правилом наказывать наиболее строго самых кротких и смиренных.
Теперь, когда разверзлась преисподняя, эти двое посчитали идею стрелять в невинных людей пугающей. Одно дело повелевать, как это было прежде, стрелять в неясные тени, спасающиеся бегством, и совсем другое — просто убивать людей в джинсах и бейсболках, даже если их лица казались размазанными белыми пятнами, начисто лишенными выражения.
Да, они стреляли, наобум, с бедра, пассивно-агрессивные до самого конца, неряшливо выпуская по одной пуле в секунду по белым людям, которые вскочили с места и теперь бежали на них, охваченные паникой. Но у обоих не хватило духа убивать, поэтому они целились поверх голов, разбивая фасад балкона второго этажа ярдах в ста от конца парка развлечений, где они находились. Громкий взрыв сверху напугал их, вынудив отпрянуть назад, затем кто-то выстрелом сверху ранил Надифа в ногу; ничего серьезного, только после этого оба окончательно потеряли охоту к активным действиям.
Казалось, через какие-то считаные секунды в толпе появились американские аквалангисты-ниндзя, — во имя Аллаха, как им удалось проникнуть сюда так быстро? — с черными пистолет-пулеметами в руках, испускающими длинные пронизывающие красные лучи, которые несли смерть всему, к чему прикасались. Ребята увидели, как Махир, поднявшийся над морем разъяренных женщин, был завален скоплением красных точек, посредством какого-то волшебства связанных с пулями. Обоих парней обуяла паника, но по-разному. Надиф решил взобраться на небеса, в то время как Хадар вознаградил себя прогулкой на лодке.
На самом деле это оказалась не лодка, а бревно. Хадар уже давно поглядывал на сплав по горной речке, находя его очень интересным. Вода была такой голубой и пахла такой свежестью. В ней не было ни крокодилов, ни водорослей, ни дохлой рыбы, ни нефтяной слизи. Хадар взбежал по лестнице к началу спуска и обнаружил, что попал на посадочную площадку, где в зеленовато-голубой жидкости качались выстроившиеся ровными рядами бревна. Ему пришло в голову забраться в одно из бревен, спрятаться и дождаться, пока его арестуют, но почему-то решил, что так не пойдет. Хадар пожалел о том, что предварительно не разузнал, как заставить бревно пройти по каналу до той точки, откуда его словно по волшебству поднимут вверх, — вот только вода не течет вверх, разве не так? — после чего бревно заталкивали в тоннель, откуда оно уже устремлялось вниз в водовороте поворотов и виражей. У-уу-ух! Но Хадар понятия не имел, как это сделать.
Вместо этого он прыгнул в воду, которая оказалась теплая, словно моча, и побрел к подъемному механизму, расположенному футах в пятидесяти от него, рассудив, что под пенящимся потоком воды скрываются ступени и он сможет забраться вверх и спастись. Увы, его плеск привлек внимание ниндзя, поднявшихся на ту же платформу, где только что находился он сам, и они что-то отчаянно закричали ему на непонятном языке.
Не раздумывая, Хадар сорвал с плеча «калашников» и вскинул его, словно собираясь стрелять, вот только никак не смог вспомнить, поставлен ли автомат на предохранитель; но вода вокруг него тотчас же взорвалась гейзерами и брызгами, поскольку охотники выстрелили первыми, и он погрузился в зелено-голубую мочу, в окружении пузырьков воздуха и неизвестно откуда взявшегося бурлящего красного облачка.
Что же касается Надифа, он в качестве смертельного аттракциона выбрал себе «Дикую мышку». На самом деле у него не было времени сесть в вагончик и отправиться в путь, даже если бы он знал, как это делается, но он легко перескочил через ограждение, пересек искусственный сад и добрался до самого сооружения, кружевного сплетения стальных труб, поднимающегося к окнам на крыше на высоте четвертого этажа. Надиф начал карабкаться наверх. Судя по всему, для целей обслуживания сооружение было оснащено сетью перекладин и выступов, с помощью которой человек в сносной физической форме мог добраться до любого его участка, и Надиф полез вверх, грациозный и ловкий, повинуясь энергии сильных, упругих мышц и тонких длинных костей. Он поднимался все выше и выше, забираясь на горб самой большой горки, вероятно, намереваясь незаметно заползти на рельсы и спрятаться там. У него успела мелькнуть торжествующая мысль, что его стратегия увенчалась успехом и ему удастся затеряться в сомалийской общине Миннеаполиса, раздобыть фальшивые документы, жениться, завести детей и прожить долгую и счастливую жизнь. Однако его заметили. К сожалению, его заметил снайпер.
