– С этим все понятно. Хотя, ты знаешь, есть люди, и таких много, которым лишь бы брюхо набить, больше их ничто не интересует.
– Вот-вот, – обрадовался я пониманию. – И что интересно, вышестоящие потребности у людей появляются лишь после удовлетворения базисных. Четвертый этаж – потребности признания и самоутверждения. Эти люди хотят быть компетентными, сильными, уверенными в себе и хотят, чтобы окружающие признавали их таковыми и уважали за это. Таких людей еще меньше. Но они есть. И, наконец, самая вершина пирамиды – потребности самовыражения. Человек, поднявшийся по всем этажам мотивационной лестницы, вдруг осознает, что он рожден не только для того, чтобы есть, пить, одеваться, обеспечить свое будущее и будущее детей, быть другом и любимым, добиться общественного признания, он должен еще и выразиться, реализовать сполна свой личностный и творческий потенциал, выполнить свое предназначение в жизни.
Неклюдов внимательно слушал мой пространный монолог, а когда я закончил, он сказал:
– Извини, дружище, но выше понимания четвертой категории мне, пожалуй, не прыгнуть. Неужели ты всерьез думаешь, что политика – это твое призвание? Может быть, где-нибудь в Штатах или Европе человек с фамилией Ланский и такой внешностью, как у тебя, и сделал бы политическую карьеру, будь у него такие деньги. Но не в России. Наши мужики и бабы никогда не проголосуют за еврея. Даже за такого обаятельного, как ты. Миша, ты же полукровка. Занимайся ростовщичеством, любым бизнесом, к нему у тебя врожденная склонность. Но умоляю тебя, не лезь в политику. Только деньги выбросишь на ветер, лучше раздай их нищим. На себя и на нас беду навлечешь.
– В том-то моя беда, Леня, что простое зарабатывание денег меня уже не греет. Оно мне уже не интересно. Это пройденный, освоенный этап. А зря ты думаешь, что у меня с политикой ничего не выйдет. Удалось же мне выстроить процветающую корпорацию и сделать десятки тысяч людей, работающих в ней, своими единомышленниками. Страна – та же самая корпорация, только очень большая. Если достучаться до сердец россиян и убедить их в правильности выбранного курса, то с ними же можно горы свернуть.
– И какой же политической платформы ты намерен придерживаться? Коммунистической? Устарело! Патриотической? Место занято. Либеральной? Так народ после либеральных экспериментов девяностых годов до сих пор очухаться не может. Заведомый непроходняк.
– Я хочу построить в нашей стране гражданское общество и все имеющиеся в моем распоряжении средства приложу для реализации этой цели.
Неклюдов критически покачал головой и произнес сакраментальную фразу:
– Дай Бог нашему теляти волка поймати.
– До чего же скучно, моя дорогая! – пресытившись любовными играми, пожаловался царь своей новой возлюбленной Леопольдине Эстергази.
– Неужели я так быстро надоела Вашему Величеству, – обиженно прошептала лежащая рядом на роскошной большой кровати молодая княгиня и надула свои пышные губки.
Только вчера после обеда, узнав, что князь Эстергази отбыл на охоту в отдаленный замок близ Зальцбурга и пробудет там несколько дней, ветреный царь отправил его жене записку, что нынешний вечер он проведет в гостях у нее. Княгиня в ответ послала ему список дам, попросив в сопроводительной записке вычеркнуть тех, кого бы он не желал у нее встретить. Александр вычеркнул из списка всех… кроме хозяйки.
– Извините меня, Леопольдина, я ни в коем случае не собирался вас оскорбить. Вы прекрасны и заслуживаете более пылкого поклонника, чем престарелый Дон Жуан.
– Полноте прибедняться, Ваше Величество. Вы и так уже совратили всех приличных дам на Венском конгрессе.
Ваших сил хватает не только на меня одну, – и княгиня стала шаловливо загибать свои маленькие пальчики. – Графиня Зиши – раз, княгиня Аурсперг – два, графиня Секени – три, герцогиня де Саган – четыре, княгиня Багратион – пять. Я только шестая. Как обидно!
– Зато – самая лучшая, – отпустил дежурный комплимент бывалый повеса.
Лицо женщины зарделось от удовольствия. И она заворковала:
– Да, мужчины от меня без ума, государь. Вот и князь Меттерних стал оказывать мне повышенные знаки внимания. Но я ему не верю. Он, похоже, ухаживает за мной, чтобы насолить Вашему Величеству. Не может простить, что вы увели у него двух любовниц – герцогиню де Саган и княгиню Багратион. Это очень злопамятный человек. Берегитесь его, государь.
