– В ваших рассуждениях есть логика, – согласился Семен Семенович. – Но какое же вы хотели поставить условие?
Я набрался смелости и сделал отчаянное предложение:
– После покупки новых активов мы должны легализовать наши отношения. Вы называете мне имена конкретных людей, а я оформляю на них указанные вами пакеты акций объединенной компании. Я хочу создать лучшую корпорацию в стране. С прозрачным бухгалтерским учетом. Чтобы ее акции котировались на ведущих фондовых площадках мира. Привлекательную для любых инвесторов. Поверьте, я знаю, как это сделать на практике. И я сделаю это! Но руки у меня должны быть свободными. Я должен чувствовать себя хозяином бизнеса, а не простым исполнителем.
– И чего же вы хотите от нас?
– Контрольный пакет акций новой большой компании!
Семен Семенович встал из‑за стола и подвел итог нашему разговору:
– Я должен посоветоваться относительно вашего предложения. Вы можете поужинать. Здесь неплохо кормят. А ответ от нас вы скоро получите. Всего доброго. И берегите себя.
– Как же я тебя раньше не раскусил? – сетовал Леонид, поднимая рюмку водки, когда мы с ним обмывали успешное заключение сделки у меня на кухне.
Точнее сказать, по-настоящему обмывал только он, я же пил только свежевыжатый апельсиновый сок.
Он завалился ко мне с двумя бутылками водки, уже изрядно поддатый, в одиннадцатом часу вечера. Таня уже уложила ребятишек спать, мы тоже легли в постель и, засыпая, смотрели одним глазом в заведенный на sleep телевизор.
– Ну и задачку ты им подкинул. Целых три дня совещались, решая, что с тобой делать. Лорд Ротшильд вовремя дал интервью газете Time’s и назвал тебя самым перспективным из молодых российских бизнесменов. Может, это и склонило чашу весов в твою пользу. Но ты – тоже молодец. Здорово держался с Сим Симом. Он тертый калач, а тебя после вашего разговора он зауважал и поверил в твой план. Ну, теперь, брат, держись. Мы им всем нос утрем. Правда ведь, Мишаня? Одно дело пахать на дядю, а другое – на себя!
Я отхлебнул глоток сока и спросил Леонида:
– А тебя они точно включат в состав акционеров?
Неклюдов уставился на меня своими белесыми глазами и пьяным голосом поинтересовался:
– А ты разве со мной не поделишься?
Я был готов к этому вопросу, поэтому ответил сразу:
– Нет, Леня, не поделюсь. В будущем холдинге моими должны быть пятьдесят процентов плюс одна акция. А все остальное – ваше. Делите, как хотите.
Мой заместитель слишком демонстративно засмеялся, хлопнул меня по плечу и заявил:
– Не дрейфь, старина. Куда они без Неклюдова. Коней на переправе не меняют. Да и ты за мной, как за каменной стеной. Ты ведь не забыл, что я тебя от смерти спас. Правда ведь?
Я нахмурился. Леонид махнул еще одну рюмку. И пока он пережевывал кусок колбасы, я задал ему один вопрос, который уже давно собирался задать:
– Признайся, только честно, тогда в 91‑м дядя Ваня сам выбросился из окна или же вы ему все-таки помогли?
Леонид даже поперхнулся от неожиданности и отрицательно затряс головой.
– Я же тебе говорил, что сам он сиганул. Мы его даже остановить пытались. Но какой там! Верткий был старикашка.
– Побожись, что не врешь!
– Вот тебе крест! – и Неклюдов перекрестился.
Он поковырялся вилкой в салатнице, а потом, не глядя мне в лицо, спокойно так, трезвым голосом сказал:
– А за семь лет на миллионы, поди, изрядные проценты натикали? Поделился бы, братишка…
Тут уж я не выдержал и от всей души рассмеялся над такой наивностью:
– Это на номерных-то счетах? Там же отрицательная доходность! Да на них хранят деньги еще фашистские недобитки, наркоторговцы и другие мафиози. Наоборот, они платят швейцарским банкам проценты, а не банки им.
Неклюдов почесал затылок.
– И все равно я тебя не понимаю. Об этих деньгах все уже забыли, их давно уже списали. Зачем тебе нужно было их светить? Чтобы купить «Востокнефтегаз»? Так ты все равно половину акций нового холдинга отдал на сторону? Я бы на твоем месте свалил из этой гребаной страны на все четыре стороны и жил бы, как человек. До меня, честное слово, не доходит: что ты на этом выиграл?
Я пожал плечами и налил себе еще сока.
