– К оллега, а вы знаете, что Александр I родился 12 декабря по новому стилю. Именно в тот день, когда современная Россия отмечает годовщину своей последней Конституции. Интересное совпадение, не правда ли? И что самое удивительное, он на протяжении всей своей жизни пытался разработать приемлемую для России конституцию, но каждый раз что-то мешало воплощению этих планов, – словно прочитав мои мысли, отпускает неожиданную реплику Редактор.
Как тут не поверишь в Провидение! Значит, сама Судьба посылает мне знак прервать на время написание моих мемуаров и послушать рассказ умного человека о том, как люди решали похожие проблемы два века назад.
Заседание Государственного совета уже близилось к завершению. Ведь наступало время обеда. Доклад председателя департамента военных дел Аракчеева о подготовке армии к решающей схватке с Наполеоном, казавшейся уже неизбежной, и без того сильно затянулся. Члены совета утомились, стали нервно ерзать на своих стульях, часто поглядывать в окно на Дворцовую площадь, где их дожидались экипажи. Кое-кто даже откровенно зевал. И главное – все уже изрядно проголодались.
Наконец выступающий в последний раз откашлялся и умолк. Зал сразу оживился. Зашуршали бумаги. Задвигались стулья. Министры и начальники департаментов уже были готовы вскочить с насиженных мест и, облачившись в шинели, устремиться к своим экипажам, которые понесут их – кого домой, на обед в семейном кругу, а кого – и в модный ресторан. Ждали только привычных слов государя: «Заседание на сегодня окончено, господа». Но не тут-то было.
Неожиданно слово взял сидевший по правую руку от царя его статс-секретарь, товарищ министра юстиции Сперанский, возглавлявший комиссию составления законов.
– Прошу еще несколько минут вашего внимания, господа, – сказал он, поднявшись во весь рост над овальным столом.
Гул недовольства пронесся по залу. Но Сперанский, казалось, этого не заметил и спокойно продолжил:
– У каждого из вас уже на протяжении несколько месяцев находится проект Конституции Российской империи. Но его рассмотрение всякий раз под различными предлогами откладывается. Я как главный разработчик этого документа вынужден настоять на его подробном рассмотрении на одном из ближайших заседаний Государственного совета.
Присутствующие сразу затихли и устремили взоры на императора. Александр понял, что слово за ним, но ничего не сказал и лишь выразительно посмотрел на Аракчеева. Еще не оправившийся после длинной речи генерал кашлянул и, не вставая с места, спросил Сперанского:
– К чему такая спешка, Михаил Михайлович? Мы же не лягушатники какие-то, чтобы все делать впопыхах, даже революции, а степенные русские люди. У нас большая страна и косный народ. Чиркнешь спичкой – такой пожар займется, что потом долго тушить придется. Особенно сейчас, когда враг стоит у наших ворот…
Статс-секретарь не дал Аракчееву договорить, а принялся в его лице яростно убеждать всех членов Государственного совета, а государя в особенности, именно в своевременности предлагаемых им реформ:
– Поймите же, любезный Алексей Андреевич, европейские народы потому так легко покоряются Наполеону, что он несет им гражданские свободы и внятные законы. Если бы Бурбоны во Франции в свое время вняли чаяниям третьего сословия, не было бы никакой революции и никакого Наполеона! Пожар революции не придется гасить вовсе, если заранее провести противопожарные мероприятия.
На помощь охрипшему председателю военного департамента неожиданно пришел доселе отмалчивающийся министр полиции Балашов.
– Ваши предложения относительно разделения властей, господин статс-секретарь, не лишены смысла. Я с вами согласен, что государю было бы удобно спрашивать за исполнение собственных указов с министерств, за соблюдение законности – с Сената. Но ваша идея, чтобы законодательная роль от государя императора перешла к какой-то непонятной Государственной думе, по меньшей мере непатриотична, а для империи – просто вредна. Нас в Государственном совете всего-то 35 человек лучших представителей дворянства, и то мы тяжело принимаем решения. А вы предлагаете принятие законов отдать Думе, где будет заседать выборщики от различных сословий. Кухарки и дворники никогда не смогут управлять государством. В России тогда установится власть хаоса. Вот что вы готовите собственной стране, сударь!
